Распахнулась дверь, и Володя, тетя Паша и дежурный милиционер вошли в кабинет.
Тетя Паша все время держала мальчика за руку — и в милицейской машине, и даже тут. Она доверяла только себе, так как прочла слишком много детективов и знала, что преступник может убежать в самую неподходящую минуту.
— Я его поймала. Сама. Товарищ… Какой вы чин имеете?
— Полковник, — подсказал ей дежурный и виновато посмотрел на Ивана Михайловича.
— Полковник так полковник, мне все равно, я невоеннообязанная, продолжала тетя Паша. — А все равно поймала я!
— Успокоитесь, успокойтесь! И отпустите мальчика. Тут он уже не убежит, — попытался усадить ее на стул Иван Михайлович.
— А если выстрелит? — не сдавалась тетя Паша. — Помните, как в том романе? Потом опять его искать придется. Опять же мне.
Но вдвоем с дежурным ее все же удалось усадить.
Володя спокойно сел рядышком, да еще положил ногу на ногу. Он решил немного посидеть, чтобы все убедились, что не он украл эти сторублевки. Напротив, он даже наказал того преступника. Сейчас во всем разберутся, а потом прощайте… Он нащупал стеклышко и успокоился.
— Смотрите! У него наган в кармане! Возле кассы не успел достать, а тут может выстрелить! — выпалила тетя Паша.
— А ну-ка, лейтенант, взгляните на его наган, — приказал Иван Михайлович.
Лейтенант направился к Володе.
Дело становилось опасным, и Володя решил действовать.
Быстрым ковбойским движением он выхватил стеклышко. Старушка ойкнула и раньше времени лишилась чувств. И, наверное, больше чем на полчаса.
Лейтенант рванулся, но Володя успел прыгнуть в сторону и посмотрел на него сквозь стеклышко.
Лейтенант застыл в прыжке и стал медленно оседать на пол.
Володя победно улыбнулся и перевел свой взгляд на полковника.
Но что такое?! Полковник почему-то не гипнотизировался. Что же произошло?
— А! — завизжал от страха Володя и сразу же оказался в крепких руках. Он же не знал, что взгляду Ивана Михайловича был не страшен никакой гипноз.
Странная получалась картина. Старушка без чувств лежала на стуле. Лейтенант распластался, как убитый. А на полу сидели взрослый и мальчишка. Взрослый, да еще с полковничьими погонами, радовался, как дитя, перекатывая на ладони совершенно неприметное стеклышко, за которым и нагибаться-то не стоило бы. А мальчик смотрел на него взрослым печальным взглядом.
Стеклышко уплыло от него — и, конечно, навсегда.
Они сидели бы так на полу еще долго, но тут внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вбежали новые посетители. Это были директор и киоскер.
Киоскер сразу же закричал:
— Он! Он! — И спрятался за спину директора: вдруг этот рыжий снова его загипнотизирует?
А Володя при виде всей этой компании чуть не расплакался: что-то слишком много знакомых лиц собралось.
Не хватает еще только директора школы и Анны Осиповны.
— Так-так, — поднявшись, радостно сказал Иван Михайлович и раскрыл ладонь, на которой блестело стеклышко.
— Оно? Оно! — засветилось лицо директора, как будто он словил золотую рыбку. И, насвистывая веселенький марш, он со спокойной душой принялся приводить в чувство дежурного и старушку.
И вскоре все, живые и здоровые, расселись вокруг стола. Тетя Паша громко потребовала, чтобы ей рассказали, что здесь происходит и что за незнакомцы появились. Не из воровской ли банды.
Ивану Михайловичу, по возможности покороче, пришлось ей все рассказать.
— А теперь посмотрим, что там еще… — с видом совершенно незаинтересованного человека сказал Иван Михайлович и поставил на свой широкий полированный стол маленький школьный портфельчик.
Все затаили дыхание.
Он приоткрыл портфель, но оттуда… оттуда повалил дым.
— Бомба! — закричала старушка и опять упала в обморок.
Но тут тонкий мальчишеский голос спокойно сказал:
— Не бойтесь. Там мороженое. Это дым ото льда.
И это Володино признание переменило к нему отношение.
Теперь он уже стал не преступником, а просто шалуном.
Потом Иван Михайлович попросил тетю Пашу выйти в коридор, потому что на ее обмороки и рассказы о том, что случилось без нее, уходило слишком много драгоценного времени.
— Действительно, мороженое, — удивился Иван Михайлович и, расспросив у Володи, откуда оно, велел лейтенанту отвезти его мороженщице.
Потом стал расспрашивать о деньгах. И Володе пришлось все рассказать, начиная с киоскера и кончая спортивным магазином.
— Если честно, то я форму хотел купить. Хоккейную. Для нашей команды, — виновато оправдывался Володя.
Вот все и стало на свои места. И хотя Володя был виноват, наказывать его Иван Михайлович не стал.
— Иди, с тобой в школе разберутся, — отпустил он мальчика, а следом за ним и всех остальных.
Так Иван Михайлович распутал свое очередное дело.
Дело о таинственном стеклышке. И у него появилась свободная минутка.
|
