Едва проснувшись, я почуял неладное. Обычно мы с мамой завтракали и собирались – она в институт, я в школу – под аккомпанемент папиного храпа с посвистыванием. Для нас это было все равно, что пение птиц в просыпающемся лесу. Мы с мамой пересмеивались, подшучивали над папиными утренними трелями, но тихо, чтобы не разбудить нашего властелина, то бишь главу семьи. Сегодня в доме стояла гробовая тишина. Что случилось? Я вскочил с постели. Из нашего дома исчез, испарился папин дух, а кроме того, папины плащ и берет. Я заглянул в спальню – папы и там не было. Я зашел в кухню. Мама пила кофе. – Доброе утро, мамочка, – я поцеловал маму. – А где папа? Мама растерянно пожала плечами. – Первый мужской поступок, – удивился я. Так начинался этот день, день исчезновений. В школе не было сразу двоих – Наташи и Ляльки. Лялька нездорова, а почему нет Наташи? Я спросил у Калерии Васильевны. – Мать забрала Наташу из нашей школы. Лучший сайт о Minecraft расскажет вам все новости о популярной игре! Она посчитала, что это будет лучшим выходом из создавшегося положения, – объяснила Калерия Васильевна и добавила лукаво: – И тебе станет полегче. – Я мужчина, – ответил я, – и не боюсь трудностей. Калерия Васильевна была довольна ответом своего любимого ученика. А между тем с ее любимым учеником, то есть со мной, стало твориться что‑то нехорошее. Я еще сам не понимал, что со мной происходит, но только чувствовал, что начал меняться. Точно папа, уходя, забрал и мою душу. Кроме меня, конечно, Саня больше всех был огорчен исчезновением моего папы. Я, естественно, не сказал Сане всей правды, попросту потому, что и сам ее не знал. – Он же обещал, что мы сегодня начнем борьбу с матриархатом, – переживал Саня. После уроков мы вместе отправились домой. Первым делом забежали к Наташе. Звонили, звонили, никто не открывал. Тогда постучали в дверь. Ни привета ни ответа. Вот когда я пожалел, что у Наташи нет братца. У него хоть можно было узнать, где Наташа. – Наташка с родителями укатила на юг, – у Сани не было сомнений, – к Черному морю. А что? Очень даже просто – сели в машину и поехали. Я не стал возражать Сане, и мы пошли к нам. Когда я открывал дверь, мне вдруг показалось, что мне приснился дурной сон и никуда мой папа не уходил, а сейчас встретит нас в неизменном переднике и первым делом скажет: – Все разговоры после обеда, а теперь – руки мыть и за стол. Но в наше время чудеса, к сожалению, случаются редко. Папы дома не было, а также не было никаких записок и вообще каких‑нибудь свидетельств того, что папа наведывался сегодня домой. И в это время зазвонил телефон. Сердце у меня екнуло – папа. На сей раз я не ошибся. В трубке бушевал сердитый папа. – Я уже третий раз звоню, а тебя все нет и нет. Где ты бродишь? – Из школы шел с Саней, – впервые в жизни я с удовольствием оправдывался. – Шел, – уже добродушно ворчал папа. – Скажи лучше – еле‑еле ноги переставлял и с Саней трепался. – Ага, – радостно согласился я, – еле‑еле плелся и болтал с Саней. Услышав свое имя, мой друг навострил уши. – Ну, здравствуй, Кирюша, – сказал папа. – Как вы… там? – Здравствуй, папа. Мы – ничего, – ответил я. – А ты как… там? – Я тоже… ничего, – папа резко переменил тему разговора. – Ты обедал? – Обедал. – Где? – В школе. – Ну сколько раз тебе говорить, – загремел папа, – что в школе ужасно кормят, и ты можешь испортить себе желудок. Почему ты не ешь дома? Я дипломатично молчал. – Ах да, – спохватился папа, но тут же нашел выход. – Есть потрясающая идея! – Какая? – обрадовался я. – В школе, конечно, вполне сносно кормят, – говорил папа, – но будет лучше, если я тебе продиктую рецепты, а ты станешь готовить. У мамы, сам понимаешь, нет времени, – папа на секунду замолк. – Как она? – По‑моему, она не ожидала от тебя такого финта, – высказал я предположение. – Заботься о маме, – попросил папа. – И вообще ничего не изменилось. Будем считать, что я в командировке. – В длительной? – спросил я. – Пока не знаю, – немного помолчав, ответил папа. – Ручку нашел? Записывай. – Записываю, – сказал я. Папа стал диктовать рецепт замысловатого блюда из мяса с сыром, а я старательно выводил каракули на листе бумаги. Чтобы папа не заподозрил, что я не переписываю его рецепт, я один раз спросил: – А солить до или после? – Конечно, после, – ответил папа и продолжал диктовать. – Записал? – спросил папа и, получив утвердительный ответ, ободрил меня: – Выше голову, Кир. Не боги горшки обжигают! Я понял, что папа сейчас положит трубку, и спросил: – А маме сказать, что ты звонил? – Ни в коему случае, – испугался папа. – Это наша с тобой тайна. Где твоя мужская солидарность? Будь здоров, я завтра позвоню. – Буду, – я повесил трубку, но от телефона не отходил, будто ждал, что папа спохватится, позвонит и скажет самое важное. – Слушай, – вдруг спросил Саня, – а сколько человек сразу может смотреть телевизор? – Миллионов сто, наверное, – прикинул я. – А что? – Ты по отцу соскучился? – задал в лоб вопрос Саня. Я кивнул – чего спрашиваешь. – Понимаешь, я хочу увидеть папу, – объяснил я, – но так, чтобы он меня не увидел. – Это проще пареной репы, – хмыкнул Саня. – Включи телевизор. – Но он выступает раз в неделю. – Тогда пойдем на телевидение, – предложил Саня. – Завтра же. Телевидение – вот что нам нужно. – А там он может меня увидеть, – напомнил я. – Положись на меня, – сказал Саня. Во дворе нас перехватила Глафира Алексеева. Я вспомнил о разбитом и до сих пор не вставленном стекле и хотел улизнуть. Но точно угадав мои мысли, бабушка опередила меня: – Не беспокойся, стекло уже вставлено. Мальчики, почему вы не пришли сегодня на тренировку, и куда исчезла Наташа? Первую часть вопроса мы дипломатично опустили, а на вторую ответили, что мама забрала Наташу из школы, а где она сейчас, мы не имеем представления. – И вы так спокойно говорите, – взорвалась Глафира Алексеевна. – Исчезла девочка, ваша одноклассница, подруга. Да я бы на вашем месте все вверх дном перевернула. – Вы хотите сказать, что ее похитили? – облизнул губы Саня. – Родная мать похитила, – хмыкнул я. – Ну, хорошо – увезла без ее согласия, – бабушка не сдавалась. – Мальчики, найдите ее. Я уверена, она вас ждет. – А тренировки? – напомнил Саня. – Я вас освобождаю, – вздохнула Глафира Алексеевна. – Все равно без Наташи команда не команда. Мы такие с ней планы строили. Слова бабушки нас встревожили не на шутку. Мы снова поднялись к Наташиной квартире и звонили, и стучали, но никто не отзывался. – Ну, бабуля подняла панику, – ухмыльнулся Саня, расставаясь со мной. – Значит, завтра же после уроков отправляемся на телевидение. Уже вечером я понял, что тревога бабушки была не напрасной. Вечером в нашу квартиру ворвался Наташин отец. Я открыл ему и, честно говоря, немного струхнул. Но сегодня отцу нужен был не я, поэтому он отодвинул меня со своего пути и ворвался в наш дом. – Где ваш муж? – набросился он на маму. Я думал, что сейчас она вышвырнет его за порог, выдворит за пределы нашей квартиры, но мама, как и утром, отвечая на мой вопрос, лишь растерянно пожала плечами. – Суду все ясно, – Наташин отец бухнулся в кресло. – Обкрутил, обвел вокруг пальца. Артист, ничего не скажешь, артист. – Что произошло? – спросила мама. – От меня ушла жена и дочку с собой увела, – Наташин отец вынул из кармана листок бумаги. – И записку оставила: «…чтобы спасти от дурного влияния отца». Наташин отец протянул моей маме записку, но мама читать ее не стала. – Я очень сожалею, но при чем тут мой муж? Вот оно что случилось. Так ему и надо, этому пещерному жителю с высшим образованием. А Наташина мама какая молодчина! Взяла и увела от него дочку. Интересно, где Наташа обитает? – Как она пела о нем, – криво усмехнулся Наташин отец, – такой славный, интеллигентный человек, так тонко разбирается в искусстве. А он взял и увел от меня жену и дочь. – Да как вам в голову могло прийти такое? – возмутилась мама. – Факты – упрямая вещь, – сказал Наташин отец и погрозил моему папе: – Ну, держись, если встречу, вырву последние волосы из золотых твоих кудрей. Неведомая сила подняла меня и швырнула прямо на Наташиного отца. – Не смейте так говорить про моего папу! И вообще, если вы только его тронете, я сделаю из вас металлолом. – А, Ромео? – он не пошевельнулся, лишь поднял на меня глаза. – Ты целый день не видел Наташу и ты жив? Я ничего не мог ему ответить. – Я был у нее в библиотеке, говорят, взяла отпуск за свой счет, был в школе, говорят, мать подала заявление о переводе дочки в другую школу, – Наташин отец то ли нам рассказывал, то ли самому себе напоминал. – Я объехал и обзвонил всех родственников и знакомых – никто ничего не знает. А я уже целый день не видел дочери. Наташин отец спрятал записку и вытащил ключи от машины. – Ромео, ну не ерепенься, Кирилл, – миролюбиво предложил он, – поехали покатаемся. – Поехали, – кивнул я. Я и сам не знаю, почему согласился прокатиться с ним на автомобиле. Может, пожалел его, видя, как он убивается из‑за того, что дочка убежала? А может, потому, что от его слов повеяло приключениями? Сегодня, когда ушел мой папа, мне все хотелось попробовать, испытать. Наверное, я становился настоящим мальчишкой. Мальчишку тянет все неизведанное. А если уж его нос почует опасность и риск, мальчишка ринется туда сломя голову. Мама уловила во мне неожиданную перемену. А поскольку папы дома не было и, значит, не с кого было спросить за мое поведение, мама на всякий случай решила меня не пускать и применила самое испытанное оружие из родительского арсенала – она спросила: – Ты уроки сделал? – Сделал, – соврал я, потому что мне очень хотелось покататься. – Вы не волнуйтесь, – проявил мужскую солидарность Наташин отец. – Мы недолго. Обещаю доставить в целости и сохранности. Маме уже нечем было меня удерживать, и она отпустила. В машине Наташин отец чувствовал себя на своем месте, сидел, как влитой, и вел «Жигули» ловко, умело и даже немного успокоился. Правда, то и дело он поглядывал по сторонам. Неожиданно он свернул к тротуару и резко остановился. Заскрежетали тормоза. Если бы я не был привязан, наверняка бы пробил носом ветровое стекло. А так лишь у меня свалились очки. – Показалось, – огорчился Наташин отец. – Извини. Он подождал, пока я подыму очки, а потом мягко тронул машину с места. Я нацепил очки и увидел на тротуаре стайку девчонок, которые беззаботно лакомились мороженым. Одна из девчонок была в голубой куртке. Так вот почему он глазеет по сторонам – надеется увидеть дочь. Наташин отец похлопал меня по колену. – Ты знаешь, я очень хотел, чтобы у меня родился сын. То есть я был уверен на сто процентов, я ни секунды не сомневался, что у меня должен быть мальчик. И вот – девочка, дочь. Зол я был на жену страшно, так жестоко меня обманула. А на дочку и не глядел вовсе. Хотя все родственники и знакомые в один голос пели, что дочка – вылитый папа. Я страдал ужасно, сидел в своем КБ допоздна, нагружал себя работой, лишь бы домой не идти. Мы распрощались с постом ГАИ и выехали за город. – Поводить хочешь? – спросил Наташин отец. – Я не умею, – признался я, а у самого даже руки зачесались, до того невтерпеж стало. – Научу, – коротко бросил отец и, свернув на проселочную дорогу, остановил машину. Наташин папа вылез, и мы поменялись местами. – В это время дорога обычно пустая, – сказал отец, – но все равно руль покрепче держи. Когда я ухватился за руль, мной овладело нестерпимое желание – мне захотелось мчаться с бешеной скоростью. Наташин отец включил зажигание. – Отпусти тормоз и плавно ручку на себя, – командовал он и, словно угадав мои мысли, предупредил: – И не торопись. Машина дернулась и пошла. У меня страха и неуверенности как и не бывало. Рядом с этим человеком в кожаном пиджаке, которого про себя я не называл иначе, как пещерным жителем, я чувствовал себя, точно за каменной стеной. «Жигули» катились легко, покорные каждому моему движению. Я ловко крутил баранку, объезжая ухабы. Когда проехали, наверное, метров десять, я гордо покосился на своего соседа в ожидании похвалы. – Если бы ты видел, как лихо водит машину Наташка – прирожденный водитель, ас, – отец не мог ни о чем другом не думать и не говорить. – Она уже пару лет баранку крутит. Я почувствовал легкую зависть к Наташе. Если бы меня мой папа столько лет обучал, я бы стал настоящим гонщиком. Я глянул на спидометр – стрелка прыгала возле отметки 40. Тоже мне – несчастные сорок километров. Скорость для дошкольников. На велосипеде и то быстрее можно промчаться. Я совершенно забыл, что никогда не катался на велосипеде, который мне не покупали из‑за моего зрения. Лишь в далеком детстве освоил трехколесный велосипед. Вот и весь мой водительский опыт. – А можно побыстрее? – спросил я. – Можно, – ничуть не удивился Наташин отец. – Переключи скорость. Я переключил, и «Жигуленок», словно спущенный с привязи щенок, помчался вперед. Я вцепился в руль. Покосился на спидометр – 60 километров. Вот это другое дело – вполне приличная скорость. В эти минуты мне казалось, что я всю жизнь вожу машину. Для полного счастья мне не хватало лишь кожаного пиджака, и я был бы заправским гонщиком. Внезапно впереди появилось нечто неопределенного, серо‑буро‑малинового цвета и неопределенных очертаний. – Сбрось скорость, – посоветовал Наташин отец. Не глядя, я взялся за ручку, и машина, вместо того чтобы покатить медленнее, взревела и помчалась быстрее. – Сбрось скорость и нажми на тормоза, – скомандовал Наташин отец. А я вцепился в руль и ничего не соображаю. И только вижу, как чуть ли не перед носом у меня переходит дорогу стадо коров. А одна – черная, с белыми пятнами – остановилась, подняла голову и задумчиво, словно автоинспектор, глядит на приближающуюся с бешеной скоростью машину. Мол, что за нарушение правил дорожного движения? Наташин отец выхватил у меня руль и нажал на тормоза. «Жигуленок» резко замер перед самой коровой. Та кивнула головой, мол, вот так бы давно, и неторопливо понесла через дорогу вымя. А следом за ней потянулись и другие коровы. Я почувствовал, что спина у меня мокрая. А когда еле‑еле отлепил руки от баранки, то увидел, как противно они дрожат, и поспешно спрятал их в карманы куртки. – Для первого раза сойдет, – в устах Наташиного отца эти слова звучали высшей похвалой. – Если хочешь, завтра продолжим. Я кивнул, мол, с удовольствием. Он сел за руль и съехал с дороги в лес. На поляне остановился, вылез из машины, потянулся так, что хрустнули кости. А потом снял пиджак, остался в свитере. Мускулы так и заиграли. Открыв рот, я глядел на него. – Давай поборемся, – предложишл Наташин отец. – Ты не бойся, я вполсилы. – Я не боюсь, – ответил я и сбросил куртку. Я и вправду не испытывал ни капельки страха, хотя Наташин отец был сильнее меня, наверное, в тысячу раз. Мы сошлись, и не успел я опомниться, как очутился на земле. Быстро поднялся и снова кинулся на Наташиного отца, и тут же приземлился. Нечто подобное со мной уже происходило. Но когда? Вспомнил – во сне, в том самом сне, где я видел Наташу. – Смотри, как надо, – Наташин отец показал, как проводить захват, как делать подсечку. Я поднатужился, но, чтобы опрокинуть его на землю, у меня не хватало силенок. – Ты мужчина или тряпка? – бросил мне в лицо Наташин отец. Я разозлился и повалил соперника, и сам улегся на него. Так, отдав все силы борьбе, падают в изнеможении победители Олимпийских игр. Тяжело дыша, я поднялся на ноги. – А Наташа, знаешь, как… – начал отец. Я перебил его. – Знаю. Наташин отец протянул мне пачку сигарет. Мне неудобно было отказываться, и я вытащил дрожащими пальцами сигарету, прикурил и, конечно, закашлялся. Потому что эту гадость, как выражался мой папа, никогда не держал в зубах. Но стоило Наташиному отцу посмотреть на меня с недоумением, как мой кашель сразу пропал, словно его и не было. Я затягивался и смалил, как заправский курильщик. Мне вспомнилась папина сказочка о том, что Наташу околдовал злой волшебник. Раньше я считал, что злой волшебник – это Наташин братец, а его и на свете не существовало. Теперь я твердо знал, что Наташу околдовал, вернее, научил всему ее отец. Он явно волшебник, но вовсе не злой. Чему только не научил меня Наташин отец и всего за один день – и машину водить, и бороться, и курить. Ну, впрочем, дымить мне совсем не нравилось, и когда мы сели снова в машину, я потихоньку, чтобы не видел отец, загасил сигарету и спрятал ее в карман куртки. А мой папа? Чему он меня научил? Произносить монологи о добре и справедливости? Когда мы возвращались в город, Наташин отец продолжил прерванные воспоминания. – Итак, я хотел сына, а у меня появилась дочь. И в один прекрасный день на меня снизошло. Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача. Слыхал такие слова? – Нет, не слыхал, – покачал я головой. – Верно, сейчас они не в моде. А в нашем детстве они были у всех на устах. И я решил – сделаю из дочки сына. Наперекор природе. Назло судьбе. Машины я умею конструировать, неужто человек потруднее? И я принялся за дело. Вот скажи, что дарят девчонкам на день рождения, на Новый год? – Куклы разные, – неуверенно ответил я. – Верно, куклы и прочие финтифлюшки, – подхватил Наташин отец. – А я дарил сам и всех родственников и знакомых заставил, чтобы дарили машины, пистолеты, клюшки, футбольные мячи. В общем, годам к пяти моя Наташка была вооружена до зубов, как настоящий парень. Он счастливо засмеялся. Машина уже въехала в город, и Наташин отец покатил медленнее, поглядывая по сторонам. На улицах загорались фонари. Вот это настоящий папа! Не то что мой! Сколько раз я его просил – купи боксерские перчатки, ничего не получалось. Наташин папа купил бы без всяких просьб. – Да Наташка ни в чем не уступала мальчишкам, – рассказывал отец. – Я ее и звал, как мальчишку – Николаем, Колькой, а мать и все остальные – Наташей. Он замолк, а я подумал: ну и чудеса! До сих пор я знал, что у одного известного писателя было два имени – мужское и женское – Эрих через черточку Мария. Поэтому одни читатели были вполне уверены, что заливаются смехом над страницами писателя (см. Эрих), а другие читательницы не испытывали никаких сомнений, что льют слезы над творениями писательницы (см. Мария). У нашего подъезда Наташин отец затормозил. – Спасибо за поездку, – поблагодарил я и взялся за ручку дверцы. – Тебе – спасибо, – ответил отец и попросил: – Найди мне Наташку. Вы же все быстрее узнаете. У вас свой беспроволочный телеграф. Я тебе разрешу дружить с Наташей, хоть каждый вечер к нам приходи и никогда не обзову тебя Ромео, честное слово. И отца твоего даже пальцем не трону. Ну, договорились? Наташин отец протянул мне свою могучую длань. – Договорились, – мы обменялись крепким мужским рукопожатием. Только на нашем сайте Вы узнаете обо всех события г.Пугачев: спорт г.Пугачев, культура г.Пугачев, Пугачёвское время, экология г.Пугачев и политика г.Пугачев, а также многое другое. Дома меня встретила настороженная мама. – Почему так поздно? – Прокатились за город и назад, – небрежно ответил я. – Мам, а почему мы не покупаем машину? – Не знаю, – ответила мама, потому что голова ее была занята другим. – Кир, я хочу тебе сказать, что в нашем доме все остается по‑старому. Будем считать, что папа поехал в командировку. – Длительную? – спросил я. – Не знаю, – пожала плечами мама. Моей маме, кажется, ведомо все на свете, а сегодня, когда ушел папа, она столько раз произнесла «не знаю». Что это они с папой одними словами говорят? Сговорились что ли?