Сначала Леша спал очень крепко. Ничего не видел во сне и ничего не чувствовал. Потом что-то стало его щекотать, покусывать. Леша сонно вертелся и почесывался. И наконец проснулся. «Неужели здесь клопы водятся? – подумал он сердито. – Или блохи?» Он почесался еще раз. Щекотанье прекратилось. Но уснуть Леша не мог. Лежал и слушал, как поскрипывает (наверно, тоже не может уснуть) дом. Тихонько дышала в своей постели Даша. В комнате было темно. Однако в щели между плотной шторой и косяком виден был розовый свет. Леше наконец стало ясно, что этот свет и не дает ему уснуть. Он был какой-то тревожный. «Может быть, закат такой?» Но в соседней комнате дважды звякнул бронзовым блюдцем Петруша. Даже в самые светлые ночи июня в два часа заката не бывает. И рассвета тоже… «А может быть, это зарево пожара?.. Ой, а вдруг банька горит, где Ыхало?» Нет, свет виднелся в стороне от баньки. И не вздрагивал, не метался, как отблески пламени. Он был совсем неподвижный. Словно за темным садом зажгли большую лампу с розовым абажуром. «А если это инопланетяне?» – У Леши от волнения стало прохладно в желудке. Там, за деревьями, была тайна, и не пойти туда было невозможно. Особенно сейчас, посреди ночи, когда кругом все такое загадочное и непонятно даже, наяву это или во сне. Леша машинально, будто кто-то им двигает, стал одеваться. А в груди сидело особое, «обмирательное» чувство. Потом Леша подумал: не разбудить ли, не взять ли с собой Дашу? Если она будет бояться рядом, у него страх сразу поубавится… Но нет, нельзя ее брать. Вдруг инопланетяне прилетели охотиться за людьми? Тогда уж пусть похитят одного Лешу, а сестренка останется маме и папе для утешения. Впрочем, пусть попробуют похитить! Без боя он им в руки не дастся! Под кроватью, в картонной коробке, Леша нащупал горстку глиняных шариков – это были пули. Он положил их в карман. Взял из-под подушки рогатку. В карман рогатка не влезала, Леша сунул ее за поясок на шортах. Потом надел сандалии и опять забрался на подоконник. Тихо растворил окно в прохладную ночь. Ночь пахла диким садом. Небо над головой было мутноватым, белесым, в нем дрожало лишь несколько звезд. Кусты и деревья казались абсолютно черными и мохнатыми. Леша скакнул с подоконника, постоял, взял на изготовку заряженную рогатку и пошел, путаясь ногами в длинной остывшей траве. Пошел туда, где за чащей веток светилась страшноватая загадка. В стороне осталась банька. Леша уперся в забор, отыскал калитку, выбрался на пустырь. Казалось, что розовый свет стоит совсем недалеко, прямо за кустами, в которых булькает ручей. Ох, а если в кустах кто-то есть? И хвать за бока… Но все равно надо идти. Тут уж никуда не денешься. Вроде бы ноги от страха не слушаются, но за спиной будто кто-то строго шепчет: шагай, шагай, не оглядывайся… Леша продрался сквозь кусты. Кажется, порвал рубашку. Сбросил сандалии, перешел ручей. Вода показалась очень теплой. Он опять обулся. Вышел на поляну с ромашками (они светились в темной траве). Рядом громоздились на рельсах узкоколейки ящики-вагоны игрушечного поезда. А розовый свет широким пятном висел над насыпью железной дороги. Было ясно, что источник света прямо там, за этим валом. Совсем недалеко… А может быть, лишь кажется, что недалеко? Вдруг этот свет специально заманивает Лешу? Наверно, лучше вернуться… Но тут пробежал по насыпи гулкий поезд с цепочкой желтых окошек. И от этого Лешин страх поубавился. Леша зашагал сквозь траву с ромашками. И даже рогатку разрядил, повесил резиной на шею. Он забрался на крутую насыпь. Здесь пахло теплыми шпалами и железом. Свет подымался из-за берез, чьи стволы белели совсем неподалеку. Леша съехал с насыпи. Березы расступились и опять сомкнулись – у Леши за спиной. А розовое зарево светило за стволами. Леша опять зарядил рогатку. Теперь кругом был настоящий лес. Плотный, черный. Вершины уходили в небо. А внизу началась чаща: низкорослый колючий ельник. Он почти, совсем заслонил розовый свет. Чтобы не потерять направление, Леша левым плечом вперед ринулся сквозь елки напролом. И… выскочил на просторную поляну. И наконец увидел т о с а м о е. * * * Сперва показалось, что и правда летающая тарелка. Метра два в диаметре. Она ребром засела в развилке сухой березы. Не очень высоко – взрослый дотянулся бы до нижнего края. Тарелка испускала равномерный свет, который сперва показался Леше очень ярким. Но это сперва. Леша поморгал и разглядел на светящемся диске какие-то выступы, узоры, чешуйчатый рисунок. И сразу перепуганно понял, что она – ж и в а я! Это была вовсе не тарелка. Это была громадная круглая рыба! С одного края спускался до земли легкий, будто марля, хвост. Вверху торчал зубчатый плавник. Темнели жабры, и выделялся круглый черный глаз. И рот был! С толстой нижней губой, капризно выдвинутой вперед. Глаз размером с крупное блюдце блестел, шевелился и смотрел на Лешу. Леша качнулся назад и пятился, пока его не кольнули в затылок еловые ветки. Тогда он услышал глухой недовольный голос: – Подожди… Леша замер. – Только не вздумай стрелять, – сердито предупредила рыба. – Нет, что вы… – Леша торопливо повесил рогатку на шею. Рыба тихонько постонала и вдруг чихнула. Так, что сухая береза качнулась и с нее посыпался мусор. – Будьте здоровы, – слабеньким от страха голосом сказал Леша. – Спасибо… Ты, наверно, мальчик Леша, который приехал в старый дом на Крайней улице? – Да… А вы откуда знаете? – С высоты все видно, – с кряхтеньем откликнулась рыба. – Да никто другой, кроме тебя, и не мог тут оказаться… – Почему? – прошептал Леша. – А вот потому… Леша решился на новый вопрос: – Простите, пожалуйста, а вы кто? – Неужели не видно, кто я?.. Рыба-луна. Разве не слышал про такую? – Слышал, конечно. То есть читал… Но ведь рыба-луна, по-моему, живет в море. А не на дереве… – Ну, во-первых, я не совсем обычная рыба-луна, у меня особая должность. А во-вторых, я тоже живу в море… а-ап-чхи!.. Ох, грехи наши тяжкие… Но живу я там днем, а ночью выплываю на небо. И работаю луной. – Вот удивительно… – Леше стало очень интересно и потому уже не так страшно. – Извините, но разве… в небе мало одной луны? – Разумеется, мало, – ворчливо откликнулась рыба. – Посуди сам: настоящая луна светит не всегда, бывает и новолуние. Например, как нынче. А в здешней стране лунный свет необходим постоянно. Только при нем тут могут совершаться удивительные дела, без которых жизнь теряет всякий смысл. – А… в какой это… здешней стране? – спросил Леша с новым замиранием. – Разумеется, в Астралим. – Ой… значит, здесь Астралия? – Да. То есть почти. Так сказать, краешек пограничной области… А-ап-чхи!.. Ох, ну что за мучение… – Вы, видимо, простудились, – вежливо заметил Леша. Он уже совсем не боялся. Узнав, что здесь Астралия (или почти Астралия), он понял наконец, что это сон. Как ему повезло – увидеть такой замечательный сон! – Конечно, я простудилась, – капризно проговорила рыба-луна. – Наконец-то ты это сообразил. Может быть, сообразишь и дальше? – Но… я не понимаю… А! Вам надо помочь, да? – Само собой! Я совсем ослабела, опустилась и застряла в этой дурацкой березе… – Едва ли я сумею вас вытащить, – озабоченно сказал Леша. – Я выберусь сама, если подлечусь. А сейчас у меня высокая температура. Видишь, какого я цвета? Обычно я излучаю чистый мирный свет, а сейчас… ужас просто. Багровый оттенок. При таком зловещем освещении могут случиться всякие кровавые дела, а я окажусь виновата… – А… как же вам подлечиться? Нужно какое-то лекарство? – Слава Богу, догадался! – У нас дома, кажется, есть аспирин. Я могу сбегать… – Леша посмотрел на рыбу-луну с большим сомнением. Сколько же аспирина понадобится такой громадине? – Ну что ты выдумываешь, – со стоном произнесла рыба-луна. – Какой аспирин! Из моего тела лишний жар может прогнать только мороженое! – Где же я возьму сейчас мороженое? – растерялся Леша. – По ночам его иногда продают в электричках. Бывает, что продавцы не успевают распродать его за день и ездят до утра. – Ох… значит, мне нужно садиться в поезд? – А-ап-чхи-и!! Фу ты, какое несчастье… Конечно, тебе надо сесть в поезд. И походить по вагонам, поискать… Тут недалеко, на насыпи, есть остановка «Сорок четвертый километр». Вот там и садись. – Без билета? – В Астралии все ездят без билетов. «Это ведь сон», – вспомнил Леша. – А мороженое как продают? За деньги или за так? – Что за глупости! Мороженое везде продают за деньги. – Но у меня ни копейки… – Сейчас натрясу чешуек… Рыба-луна стала вздрагивать. Чешуйки посыпались в траву. Светлые, размером с пятак. Леша кинулся подбирать их. Они были похожи на покрытые светящейся краской кружочки из пластмассы. – Это такие деньги в Астралии? – робко поинтересовался Леша. – Не притворяйся несмышленым! – опять рассердилась рыба-луна. – Неужели ты не знаешь, как превратить мою чешую в пятаки? – Ой… кажется, знаю! Горстка чешуек лежала у Леши на ладони. Чоки-чок, Чоки-чок, Превратися в пятачок… И верхняя чешуйка стала новеньким пятаком. Чоки-чок, Чоки-чок… – Ты можешь заняться этим по дороге, – ворчливо заметила рыба-луна. – Торопись на остановку. Электричка будет через десять минут. – А как обратно? Она же увезет меня неизвестно куда! – А это уж смотри сам. Ты ведь мечтал о приключениях… Леша мечтал, конечно! Когда читал книжки и смотрел телевизор. Но он не думал, что в приключениях бывает такая кусачая еловая чаща. И так сыплются за ворот сухие иголки. И кругом колючая тьма… Чтобы отвлечься от этих неприятностей, Леша, пробираясь к насыпи, бормотал: Чоки-чок, Чоки-чок, Превращайся в пятачок… Чешуйки лежали в нагрудном кармане рубашки, и с каждым «чоки-чоком» карман тяжелел. «Мороженое стоит три рубля. Это значит, надо повторить считалку шестьдесят раз…» И точно на шестидесятом разе Леша выбрался к насыпи. Ух, как хорошо-то! Не колется, не царапается, и гораздо светлее, чем в лесу… Минут пять Леша топал по шпалам и наконец увидел дощатую платформу с желтой лампочкой на столбе и с надписью: «44-й км». И тут же раздался далекий гул. А еще через минуту подкатила электричка… «А может, не надо? – подумал Леша. – Уеду за тридевять земель…» Но если не сесть в вагон, это будет самая настоящая трусость. И рыбу-луну жаль… И сон с приключениями оборвется в самом интересном месте. Открытые двери вагона нетерпеливо шипели. Леша схватился за поручни и прыгнул в тамбур. Поезд дернулся и набрал скорость.
|