Кустарник рос густо. Леше стало ясно, что пробираться здесь в темноте будет нелегко. «Недолго и заблудиться». Но едва он так подумал, как ночь стала светлеть. Очень быстро. Лунный свет погас, а небо в разрывах листьев зазолотилось. Потом оно стало синим, и сквозь кусты ударили солнечные лучи. Опять сделался день!
Засвистели, заперекликались птицы.
И все было бы прекрасно, если бы не слишком вредные кусты. Это был здешний астралийский шиповник. Цветы – очень крупные, пунцовые и белые, пахучие. Прелесть что за цветы. Но шиповник он и есть шиповник. Леша раскатал подвернутые рукава своей клетчатой зеленой рубашки, разогнул и подтянул до отказа отвороты сапожек, поднял воротник. Но это была слабенькая защита. Колючие ветки словно получили приказ не пускать пришельца. Наверно, они еще не знали, что блокада кончилась.
На мощеную дорогу Леша выбрался как после схватки с дюжиной диких котов. Подумав об этом, он вспомнил про тень кота Филарета. На освещенных солнцем булыжниках тени не было. Застрять она не могла, значит, сбежала или носилась где-то по окрестностям. Ладно, не пропадет.
Леша оглянулся.
Кругом стоял густой лиственный лес: дубы, клены, ясени. У обочины торчал красно-синий полосатый столб с белой доской указателя. На доске черными старинными буквами было написано:
* * *
Горнавер 5 км
* * *
«Ого, – подумал Леша, – это около часа топать. А то и больше. Дорога-то в гору».
И правда был заметен подъем. Но не сильный.
Дорога была неширокая и уютная. Чуть горбатилась. Между булыжниками росли мелкие желтые цветы. А сверху на камни и на Лешу падали лучи. Такие ласковые, что почти сразу подсохли и перестали болеть царапины.
Леша вытряс из волос мусор, опять отогнул воротник, рукава и отвороты сапожек и зашагал по выпуклым, как панцири черепах, камням. Стал посвистывать сквозь выпавший недавно зуб. Настроение сделалось прекрасное.
Скоро подъем стал круче. Кое-где попадались даже ступени – гранитные, замшелые. Но Леша усталости не чувствовал. Так прошагал он с полчаса.
Лес обступил дорогу совсем плотно, ветви переплелись над головой в лиственную крышу. В ней стоял птичий гомон и пересвист. А по камням бодро стукали каблучки и тихонько звенели шпоры.
Только птичьи голоса да собственные шаги Леша и слышал на своем пути. Но потом вверху, в сплетении ветвей, раздался шум, и перед Лешей на дорогу упал мальчик.
Упал и вскочил.
Это был зеленый мальчик. Точнее, в одежде всяких растительных тонов. Тесная кожаная курточка с узкими рукавами и шнуровкой блестела, как вымытая дождем тополиная листва. Пышные штанишки сшиты были из полос изумрудного и салатного бархата. Такие же полосатые валики над рукавами украшали плечи. На ухо был надвинут берет цвета пограничной фуражки. Даже кружева на откидном воротнике и манжетах были светло-огуречные. Лишь башмачки на обтянутых зеленым шелком ногах сверкали черным лаком и серебром узорчатых пряжек. Да еще два пера на берете были разноцветные – алое и лимонное.
И глаза у мальчика оказались не зеленые, как можно было ожидать, а светло-карие с желтыми искорками. Волосы спускались из-под берета темными растрепанными прядками.
Несколько секунд они растерянно стояли друг перед другом – исцарапанный путешественник Леша в мушкетерских сапожках и похожий на пажа или лесного принца незнакомый мальчик.
Зеленый незнакомец, несмотря на свой живописный вид, вовсе не казался гордым. Он виновато помигал, сморщил короткий вздернутый нос и выговорил:
– Ох… Я тебя, наверно, напугал?
Притворяться не было смысла.
– Еще бы! Свалился чуть не на голову. Тут хоть кто напугается.
– Не обижайся, пожалуйста. Я не хотел пугать, я сорвался… – Он глянул вверх, забавно развел руками. – Думал спуститься аккуратно, ветка согнулась, и я – трах… – Мальчик опять сморщил нос и засмеялся, выжидательно поглядывая на Лешу. Словно приглашал и его посмеяться над таким забавным случаем.
И Леша улыбнулся. Но сразу спросил:
– Ты не ушибся?
– Не-е! Я привычный…
Ясно было, что это местный житель. Славный такой. Видно, что ничуть не задиристый.
– Ты в этом лесу живешь?
– Нет, я из столицы. А здесь я сидел и караулил…
– Кого?
Зеленый мальчик опять белозубо заулыбался.
– Тебя. Ты ведь Леша Пеночкин?
– Да! Откуда ты знаешь?
– Все ребята в Горнавере говорят про тебя. Что ты поселился в Хребтовске, в доме Ореста Редькина, и скоро у нас появишься… Да и взрослые тоже поговаривают.
Леша застеснялся такой славы. Пробормотал:
– А как узнали-то? Ведь была блокада пространства…
Мальчик сказал с неожиданной рассудительностью:
– Для слухов разве бывает блокада… – И опять повеселел: – Ну, а чего мы стоим? Пошли в город! Ать-два, левой-правой!..
И они зашагали плечом к плечу.
Они были одного роста.
Леша на ходу покосился на зеленого мальчика и неловко сказал:
– Ты про меня знаешь, кто я и откуда, а я про тебя ничего…
– А я кактусенок!
– Так зовут?
– Да не-е!.. Кактусенок – это значит из кактусят. Есть такая гвардия в столице. Из мальчиков. Королевская. Кто хочет – записывается. Ну, там трубачи, барабанщики, дежурная стража во время всяких праздников и королевских приемов! Некоторые рыцари нас и в оруженосцы звали, но никто не пошел. Больно надо – таскать за ними щиты и другие тяжести! Кактусята – все самостоятельные и гордые! Видишь – колючки… – Кактусенок пошевелил плечом.
Леша еще раньше обратил внимание, что наплечные валики мальчика щетинятся шипами. Длиной в полспички. Похоже, что они были из зеленой пластмассы. Леша решил сперва, что это просто украшение.
– Это чтобы никто не похлопывал по плечу, – разъяснил кактусенок. – А то есть у некоторых такая привычка: вы, мол, еще маленькие, ничего не понимаете…
– Ага, это бывает, – согласился Леша.
– Вот-вот! А мы этого не любим. У нас даже песенка есть… – И мальчик звонко пропел, маршируя рядом с Лешей:
Между кленов и сосенок
Взял и вырос кактусенок.
А всего нас, кактусят,
Больше чем сто пятьдесят.
Не задиры и не злючки,
Но торчат у нас колючки…
Леше понравилась песенка. А кактусенок потрогал шипы и чуть горделиво разъяснил:
– Видишь, у меня их по шесть на каждом плече. Это значит, что я кактусенок первого разряда.
– Чин такой? – догадался Леша.
– Ага…
– А звать-то тебя как?
– Ой, я не сказал?.. Ростислав! Это полное имя. А вообще-то Ростик… Подходящее имя для растительного существа, верно?
– Верно! – с удовольствием согласился Леша. Имя ему понравилось.
А Ростик продолжал бойкий разговор:
– Дело в том, что мы не только во дворце и на праздниках дежурим. У нас есть еще очень важное дело: охраняем все живые растения. Чтобы никто не обижал ни деревья, ни кусты, ни даже травинки. И поэтому все больше и больше приближаемся к зеленой природе. Некоторые – совсем уже как растения. Даже вместо крови из царапин зеленый сок вытекает, потому что в нас хлорофилл. Такое травяное вещество… Вот если я, как ты, где-нибудь исцарапаюсь, сразу увидишь.
Леша подумал, что Ростик – он славный и дружелюбный, но, кажется, любит прихвастнуть. А тот вдруг остановился и попросил:
– Посмотри на мои уши… Вот отсюда, против солнца. Видишь, они тоже зеленым просвечивают.
Круглые оттопыренные уши Ростика просвечивали розовым. Леша решил уклониться от ответа и для этого тоже похвастался:
– А у меня коленки светятся. Я однажды верхом на Ихтилене катался. Когда забирался на нее, светящаяся краска в кожу въелась и с тех пор никак не отмывается… Только это в темноте можно видеть, а сейчас незаметно.
Ростик поверил и посмотрел на Лешины коленки с уважением, хотя сейчас они были самые обыкновенные: не совсем чистые и очень поцарапанные – как и весь их хозяин. Леша тоже посмотрел и сообразил, какой он потрепанный по сравнению с нарядным кактусенком.
– Как же я появлюсь в столице такой обормотистый…
– Да ты что! Вон у тебя какие сапоги! Все рыцари как увидят эти шпоры, с зависти полопаются!
– Ну так это же одни сапоги. А остальное… Вы-то вон как красиво там одеваетесь…
Ростик махнул рукой.
– Мы там по-всякому одеваемся. Это я сейчас при полном параде, потому что в столице турнир и я должен был стоять в дежурной страже. А главный распорядитель Его Етуг оро меня прогнал. За утреннее именинное дело.
– А что за именинное дело?
– Сегодня день рождения Ореста Редькина, который основал наше королевство! Разве ты не знаешь?
Леша не знал и смутился. Но тут же ловко перевел разговор:
– Я не про то спрашиваю. Тебя-то за что прогнал этот… Ету-его… Не за день же рождения!
– Для этого дня кактусята шьют специальный наряд и рано утром надевают на памятник Оресту. Так уже много лет делается, обычай такой… Это рубашка из мешковины, а на ней колючки. Ее на памятник натягивают украдкой, потому что считается, что взрослые про это не знают. А на самом деле все знают, даже король. Он и сам этим занимался, когда мальчишкой был… Все кактусята тянут жребий, кому лезть на памятник и одевать его. На этот раз я вытянул… Ну, я все сделал как надо, а когда спрыгнул на землю, тут откуда ни возьмись Его Етугоро. И разорался: «Безобразие! Нарушение общественного порядка! Что эти зеленые хулиганы себе позволяют!..» И меня на неделю отстранил от всяких дел во дворце. Я было сунулся без спросу, но он увидел и прогнал меня окончательно… Вообще-то он даже не имеет права, потому что наш главный командир не он, а королевский учитель дон Рудо Изумрудо, граф Лукоморский, только он сейчас в отпуске… Я хотел пожаловаться его величеству, а потом думаю: «Пусть! Лучше пойду на дорогу, там подежурю, вдруг сегодня Леша появится!» И смотри, как повезло! Мне теперь все завидовать будут, что я тебя первый встретил.
«Хорошо, что ты», – подумал Леша. Ему казалось уже, что они с Ростиком давние приятели. И вообще он опять чувствовал себя замечательно. Потому что впереди – новая сказка, а рядом – веселый товарищ. Сердце радостно стукало…
Пока разговаривали, лес кончился, потянулись поля. По сторонам видны были деревеньки с мельницами и колокольнями. Леша увидел луг, на нем паслись лошади. Несколько загорелых мальчишек на гнедых конях без седел промчались вдоль дороги, помахали Леше и Ростику руками.
Затем опять начались густые деревья. Но было уже похоже на парк. Виднелись каменные гроты, статуи, скамейки…
– Скоро столица?
– Уже почти пришли!
Среди замшелых валунов шумели маленькие водопады. С небольшого холма стекал ручей. Над дорогой было сделано для него искусственное русло – широкий железный желоб. По нему вода убегала к другому склону, и ручей терялся среди камней. Желоб местами проржавел, сквозь него били упругие струйки. Ростик и Леша проскочили под ними. Ростик успел набрать воды в ладонь и обрызгал Лешу. И сквозь смех глянул с вопросом и даже с опаской: как Леша отнесется к шутке? Не обидится ли? Можно ли им считаться уже совсем друзьями?
Леша, конечно, не обиделся. Тоже набрал пригоршню и окатил брызгами Ростика. И оба с хохотом стали бегать друг за другом, потом остановились и встретились блестящими взглядами. Леше было так радостно, что он чуть не обнял нового друга за плечи. Но вовремя вспомнил про колючки. Тогда он взял Ростика за руку, и они опять замаршировали вверх по дороге.
И почти сразу оказались перед городскими воротами.
Это были необычные ворота. В давние времена их прорубили в стволе засохшего дерева. Ствол был толщиной с крепостную башню. Когда дерево высохло, сверху его спилили, остался этакий пень высотой с пятиэтажный дом. Его накрыли острой крышей с узорчатым жестяным флагом. Но дерево оказалось не совсем высохшим. Сквозь замшелую кору пробивались ветки с яркими листиками (похожими на тополиные). А кое-где на великанском пне выросли целые деревца.
От этой удивительной башни тянулись в две стороны крепостные стены. Местами деревянные, сросшиеся с вековыми дубами, а местами – сложенные вперемешку из валунов и потемневших кирпичей. Сквозь листву виднелись верхушки других башен. А по гребню стены шла галерея.
Над воротами висел большой гербовый щит в окантовке из позеленевшей меди. Щит был синий. На нем – зеленый дуб, белые зубчатые башни, а над башнями – золотые и серебряные звезды. Сверху полукругом расположились старинные буквы:
* * *
Астралiя
* * *
Перед воротами был мостик над заросшим рвом, где в темной чаще журчала вода. Кованые створки ворот оказались распахнуты. Нижними краями они вросли в землю: видимо, ворота давно не закрывали. Стражи не было. Каждый мог понять, что королевство живет мирно и ему не грозят никакие враги.
|
