Я должен дать бабушке телеграмму. — Телеграмму! — сказал Перчиков. — Нашёл чем удивить! — А что? — спросил Солнышкин. — Пошли ей денег, пусть купит себе подарок. — Денег… — вздохнул Солнышкин. Он бы послал, но он ведь ещё не успел получить ни одной копейки, и, кроме пятёрки, подаренной старым Робинзоном, у него ничего не было.

 Но Перчиков сказал: — Пошлём денег! Он сунул руку в карман, вытащил три красные хрустящие бумажки и приказал: — Заполняй бланк! Солнышкин вывел на бланке адрес и с обратной стороны крупными буквами стал писать: «Дорогая бабушка Анна Николаевна, шлём Вам привет и эти деньги. Купите себе новый платок и…» — Приёмник «Рекорд», — подсказал Перчиков. «…приёмник „Рекорд", — написал Солнышкин. — И слушайте передачи с Тихого океана, — сказал Перчиков, — по которому плавает ваш внук. «Желаем счастья и здоровья. 

Матрос парохода „Даёшь!" Алексей Солнышкин». Потом он подумал и дописал: «И его друг радист Перчиков». Оба они подписались, отправили деньги и вышли на улицу. Земля перед ними покачивалась, дома покачивались, а ноги медленно вели вверх на сопку, где стоял островерхий домик старого Робинзона. Солнышкин уже представлял себе, как они встретятся, как, сидя на медвежьей шкуре, будут пить кофе и вспоминать разные приключения… 

Но, подойдя к дому, Солнышкин увидел: окна были заколочены, а на двери висел большой ржавый замок. — Куда делся Робинзон? — волновался Солнышкин. — Что с ним случилось? — Чудак! — успокоил его Перчиков. — Просто он, наверное, переехал в новый дом. Выбрал себе что-нибудь поуютней этой развалины. 

И хотя Солнышкину этот дом очень нравился, он, в общем, согласился с Перчиковым. И они направились в порт.

 А по другой стороне улицы шагал счастливый Бурун. Он шёл готовиться к своему последнему рейсу, потому что после него уходил на пенсию — и на работу в цирк. Правда, не укротителем и не дрессировщиком, но он был готов даже расстилать ковёр, на котором буду т выступать его любимые медведики!