Выбор сказок

Категории раздела
Владимир Машков [29]
Последний день матриархата
Михалков Сергей [74]
Басни
Валерий Медведев [27]
Приключения солнечных зайчиков
Григорий Ильич Мирошниченко [27]
Юнармия
В стране вечных каникул [55]
А. Алексин
Истории про изумрудный город [208]
ВОЛКОВ Александр Мелентьевич
Три толстяка [14]
Юрий Олеша
Алёнушкины сказки [9]
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
Баранкин, будь человеком! [36]
Дочь Гингемы [15]
Сергей Сухинов
Юмористические игры для детей [196]
Ходячий замок [20]
Мурли [19]
Сказки для тебя [71]
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ [68]
Приключения Тома Сойера [81]
Приключения двух друзей [46]
Проданный смех [84]
Приключения Рольфа [71]
Эрнест Сетон-Томпсон
Легенды ночных стражей. Осада [38]
Новые приключения Буратино [54]
Актуальные сказки [77]
Уральские сказы [99]
Пеппи Длинный чулок [31]
Интересное [2]

Воити


Последнее прочитанное
ЗEPКАЛО
ТОТОШКИНО БЕГСТВО
34
УЛЬТИМАТУМ
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ВТОРОЕ
КОЛДУНЬЯ АРАХНА ПРОБУЖДЕНИЕ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ
ПУРПУРНЫЕ, ЗЕЛЕНЫЕ, ЗОЛОТЫЕ стероиды
ЗАМОК ЮП
Как правильно носить рубашку по индивидуальному заказу?
ЛЕДЯНОЕ СЕРДЦЕ
ПЛЕНЕННЫЙ ЮН
ОЛЕ-ЛУКОЙЛЕ
РЕГОС И КОРЕГОС

Статистика

Онлайн всего: 9
Гостей: 9
Пользователей: 0

Начало сказки

Попасть в сказку

Вход
Добро пожаловать Гость | RSS


Сказки


Пятница, 29.03.2024, 13:27
Главная » Статьи » Григорий Ильич Мирошниченко

КАПСЮЛЬ БЕЗ БОМБЫ

Рано утром позади погреба прогремели ружейные вы­стрелы. Каждый день вместе с зарей на станции поднималась стрельба и будила жителей погреба. Васькина мать раскладывала на ящике соленые огур­цы к завтраку и после каждого залпа строго говорила мне с Васькой: – Не выходите, черти! Схватят – только и видели вас. А нам до тошноты надоел погреб. Хоть бы одним глазком посмотреть, что делается на улице, за поселком, в поле. Наша семья тоже собиралась завтракать. На сером мешке мать разложила ложки и поставила миску с недо­варенным супом. Кто‑то постучал в дверь. Все насторожи­лись. Чиканов вскочил с мешка и побежал наверх. Щелк­нула задвижка, скрипнула дверь. В погреб боком просунулся белокурый парнишка. – Андрей! Откуда? Где пропадал? – кинулись к нему мы с Васькой. – Ребята, – шепотом сказал Андрейка, спускаясь по ступенькам, – айда на поле! Сколько убитых там! Ой‑ой!.. – Ты что тут болтаешься? – сурово спросил Андрейку Илья Федорович. – Я, дядь, не болтаюсь. Я ребят проведать пришел. – Проведать – это хорошо, – сказал Илья Федоро­вич. – Да вот ходишь ты не вовремя – это плохо. Сам зна­ешь, время теперь какое – ни за что пропадешь. Смотри, ребят нам не сманивай! – Да как же я их сманиваю? Я проведать… – Проведать! Знаем – проведать. Кто теперь проведы­вает, когда люди в погребах сидят? Кто шляется в такую пору? – Дядь Илья, да что я сделал, что ты кричишь на ме­ня? Если что, я уйду, – сказал Андрей и натянул на голову шапку. – Чего вы, дядя Илья? Он никому не мешает, – крик­нул я Васькиному отцу. – Ложку бери да ешь! Что рот‑то разинул? – оборвала меня мать. Я сел на ведро, схватил здоровенную ложку и стал нехотя хлебать суп. А сам не сводил глаз с Андрея. Андрей тихо говорил Ваське: – На нашем краю никто не сидит в погребе. – А у нас все сидят, – сказал Васька. – Сами сидят и нас не пускают. – Ешь, Гришка, ешь! – заворчала на меня мать. – Не вертись на ведре, как сатана на барабане. – Да что ты привязалась? Наемся еще, успею, – сер­дито ответил я матери и бросил на мешок деревянную ложку. «Как это она не понимает – тут Андрей пришел, а она со своим супом лезет». Васька о чем‑то сговаривался с Андрейкой. Он то и дело подмигивал мне и косился на дверь. Сперва я не понимал Васькиных сигналов. Но потом догадался. Как только мать отвернулась, я незаметно, со ступеньки на сту­пеньку, добрался до верха лестницы и выскочил на улицу вместе с Андреем и Васькой. Первый раз за четыре дня я вышел на улицу, От рез­кого свежего воздуха защекотало в носу. После тесного, душного погреба даже наш казенный двор показался мне просторным. – Ну, ребята, смотри теперь в оба! – сказал Андрей. – Пройдем по Железнодорожной, по Воинской, оттуда в по­ле, а там видно будет. Если спросят – молчите… Отвечаю я. На воинской платформе валялись трупы лошадей, дере­вянные ящики, бочки, цинковые банки. По железнодорож­ным путям были разбросаны четырехугольные тюки сена и грязные больничные бинты. Васька, оглянувшись, схватил с земли обойму с патро­нами и сунул в карман. Андрей выковырнул палкой из грязи капсюль от бомбы. – Брось его, – сердито сказал я Андрею. – Ведь он хлопнуть может. – Дурной, зачем бросать? Соберем побольше – приго­дятся. Андрей соскреб ногтем грязь с капсюля, старательно протер его в пятерне и сунул к себе за пазуху. – Пусть берет на свою голову! – сказал Васька и вдруг отскочил от Андрея в сторону. – Пусть берет! Вон Ванька тоже нашел, только не такой, а длинный, из крас­ной меди. Пришел домой и положил на плиту. А отец его в это время ведра чинил. А капсюль этот как долбанет, аж вода из кастрюли шарахнулась, чертям тошно стало. Отцу ни за что пальцы поцарапало. – Ну, и понимаете все вы, как я погляжу. Что я, не знаю, как с капсюлем обращаться? – Стреляет он, вот что, – пробурчал Васька. По Воинской улице мы вышли в степь. Под ногами хрустел хворост, трещал мусор. В небольшой грязной яме мы увидели труп. Раздетый распухший человек лежал на земле лицом кверху. По ще­кам его и по лбу ползали мухи. Правая рука была отбро­шена наотмашь в сторону, а левая скрючена на груди, и казалось, что пожелтевший мертвец держался за грудь, как будто прижимал что‑то к своему сердцу. В темные во­лосы его набилась серо‑зеленая пыль. Череп был раздроб­лен. У Васьки затряслись губы. Да и мне страшно стало. Ноги стянуло судорогой, как в холодной воде. – Дух от него какой тяжелый, – тихо сказал Андрей прерывающимся голосом. – Видно, шрапнелью его хватило. – Видно, шрапнелью, – повторил я. – А кто его раздел? – спросил Васька. – Известно кто – шкуринцы, – сказал Андрей. – Крас­ноармеец это. Товарищ. Мы молча постояли несколько минут. Потом Андрей осторожно пошел дальше, мы за ним. Шли и оглядывались. – А интересно, как это оно получается? – говорил Андрей. – Один идет за красных, другой за белых. За красных ясно почему идут, а вот за белых… Гришка, как думаешь, почему казаки за белых пошли, а? – Да не схотели за красных. – Тоже придумал – не схотели, – сказал Андрей. – Какой им интерес за красных идти? У них земли‑то сколь­ко! Вот они за буржуев и тянут. У Хаустовых во дворе и молотилки, и косилки, и пчел по шестьдесят колодок – что ты думаешь, пойдут они за большевиков? – А почему же Степан Замураев за белых пошел? – сказал Васька. – Он ведь деповский рабочий. У него ни земли, ни пчел. – Так он… Так он по своей воле, – неуверенно ответил Андрей и, посмотрев на меня, сказал: – Кто его знает, почему он к белым пошел… Может, он у белых выпытать чего хочет? Мы сбежали на дно воронки, развороченной снарядом, и уселись на рыхлую землю. – Я слыхал, что у красных организации такие есть, – сказал Андрей, ковырнув сапогом ком земли. – Они что хочешь сделают… Никого не боятся. – А ты откуда это знаешь? – спросил Васька. – Знаю. Дядя Саббутин говорил. Он говорил, что у большевиков существует такая коммунистическая пар­тия. Она‑то и есть самая боевая. – Не видал я ее чего‑то, – сказал Васька. – Больше­виков видал и красноармейцев боевых видал, а коммуни­стическую партию – не приходилось. – Ты что же, Васька, Саббутина не видал? Ведь дядя Саббутин и есть коммунист. – Да что ты? – удивился Васька. – Ну да… А как вы думаете, ребята, может, и нам организовать такую коммунистическую партию или отряд, что ли? Чтоб он боевой был. – Отряд? – сказал Васька. – Это дело. Станцию забе­рем, пакгауз… – Погоди забирать, – перебил Андрей. – Еще и оружия нету. Вот разыщем винтовок, патронов, разнесем по до­мам… – Не хочу! – громко крикнул Васька и вскочил на ноги. – Чего не хочешь? – спросил Андрей. – Винтовку не хочу. Принесешь домой, а куда ее сунешь? Отец как найдет, так всыплет тебе пороху. Три дня помнить будешь. – Ну, пошла слеза, закапала, – буркнул Андрей. – Еще не били, а он уже за штаны держится. Подумаешь, всыплют раз. Впервой тебе, что ли? Раз побьют, в другой раз не станут. Зато дядя Саббутин вернется, так что ты думаешь, он тебе спасибо не скажет? – Все равно не согласен, – сказал Васька и стал ка­рабкаться наверх. Он вылез из воронки и тихонько пошел по полю, сбивая ногой земляные кочки и высохший бурьян. Я и Андрей тоже выбрались из ямы. Мы шли молча и разглядывали все, что валялось в степи. Набрели на оставленную в канаве повозку, у кото­рой было сломано заднее колесо, и стали его разбирать. Андрей снял люшню колеса, вынул шкворень и выкатил на бугор потрепанный передок. – Вот коня бы… – сказал Васька и чихнул. – А это что?.. Разве это не конь? – Андрей ухватил за хвост вороную лошадь, которая лежала на боку рядом с повозкой. – Дохлый! Кому он нужен? – протянул Васька. – И ноги одной у него нет. Я нашел огромное колесо от казачьей брички и катил его по дну канавы. Вдруг колесо на что‑то наскочило. Я нагнулся – на земле валялся бинокль, весь облепленный грязью. – Ребята, сюда! – крикнул я. Андрей и Васька броси­ли дохлую кобылу и подбежали ко мне. Андрей, как коршун, набросился на бинокль. – Ты где взял? Это полевой, военный! Вот это здоро­во! Без бинокля отряду никак не обойтись. Мы стали крутить рубчатое черное колесико, раздвигать и сдвигать трубки. Смотрели на горы, на повозку, на дох­лую кобылу. Смотрели с обоих концов. В маленькое стекло посмотришь – кобыла больше слона, в большое – меньше мухи. Пока мы с Андрейкой рассматривали в бинокль кобылу, Васька ковырялся в земле. Вдруг он закричал; – А я тоже что‑то нашел, получше вашего! И он поднял над головой два револьвера – в правой ру­ке наган, в левой браунинг. – Во! Андрейка кинулся к Ваське: – Давай меняться! Нам с Гришкой револьверы, а тебе бинокль. Наблюдателем в отряде будешь. Васька отступил назад и спрятал револьверы за спину: – Ишь ты! За две штуки одну. – Как же одну? – сказал Андрей. – Ведь в бинокле‑то две трубки? Чего ж тебе надо? Васька подумал и отдал револьверы. Андрей взял себе большой, тяжелый наган, а мне сунул в карман маленький плоский браунинг. Скоро мы дошли до бугра в степи. Дальше идти мы не решились. За бугром лежали вповалку на животе, на спине, с рас­кинутыми руками люди в шинелях, в гимнастерках, в мор­ских бушлатах. Ветер нес оттуда густой, тяжелый смрад. – Пошли домой, ребята, – торопливо сказал Андрей. Мы побежали к поселку.

Категория: Григорий Ильич Мирошниченко | Добавил: tyt-skazki (25.10.2010)
Просмотров: 2902 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск

Слушать сказки

Популярное
ГНОМ В КАРМАНЕ
Непокорный князь
БАБУШКИНЫ ПИРОЖКИ и канадская технология
Цвет Измены
НЕТ КОЗЫ С ОРЕХАМИ
ТИТО
ГЛИНДА И СТРАШИЛА
Аня приносит жертву на алтарь чести
ВОЛШЕБНЫЙ ШАТЕР
Глава третья В СТРАНЕ ЖАРКОГО СОЛНЦА
СОВЕТНИКИ ОЗМЫ
КОСМАТЫЙ СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
ОВОЩНОЕ КОРОЛЕВСТВО

Случайная иллюстрация

СказкИ ТуТ © 2024