Поэтому и сидел Колька на заборе верхом. Если покажется бабушка, можно с забора, как с лихого коня, соскочить на улицу, если позовет Андрюша, можно спрыгнуть во двор. Изредка на крылечко выскакивали то Андрей, то Галя и сообщали: — Еще спит, но уже открывал один глаз!.. — Бабушка говорит, что вечером будем его стирать. 

То есть мыть! Колька ерзал на заборе и ждал дальнейших сообщений. — Проснулся, проснулся! Потягивается!— выскочив из дверей, прокричала Галя и моментально исчезла. — Колбасу не ест. Совали ему в рот, а он царапается! — докладывал Андрей. Услышав про колбасу, Люкс выбрался из конуры и затрусил к крылечку. Если Егор отказался от колбасы, то, может быть, хозяева догадаются отдать ее тому, кто ее любит. 

Люкс не ошибся. Из дома выбежал Андрей и бросил ему пластик колбасы. Пес поймал его на лету и завилял хвостом, показывая, что он не прочь съесть еще один кусочек. Потом Колька со своего забора услышал, как бабушка говорит: — Этак он у нас совсем отощает. Пошел бы ты, Андрюша, на речку да поймал ему рыбки. Что будет дальше, Колька знал хорошо… Через некоторое время выйдет Андрюшка в рыбацких залатанных штанах и счастливой кепке. 

В этой кепке он поймал однажды сазана и теперь всегда надевает ее на рыбалку. Вот вчера Андрей не надел ее и, пожалуйста, у них сорвался с закидушки большущий сом! Так что сегодня Андрей обязательно наденет счастливую кепку. 

Им же надо перехитрить того самого вчерашнего сома. В своей счастливой кепке и рыбацких штанах Андрюшка будет бегать по двору, разыскивая банку с червями. Каждый раз, вернувшись с рыбалки, он ее старательно прячет, чтобы червей не исклевали петух и его куры. А собираясь на рыбалку, Андрей подолгу ищет банку, потому что забывает, куда ее поставил. Потом он возьмет удочки и через улицу станет кричать: "Ко-олька! 

Пошли рыба-ачить!” Чтобы Андрейка особенно не надрывался и не называл его "копушей”, Колька соскочил с забора и побежал домой за своими удочками и собственной банкой червей. Когда Андрюша собрался, Люкс запрыгал вокруг него. Весь его вид говорил: ты посмотри, я не такой уж и старый, и составлю вам с Колькой хорошую компанию. Но Андрейка прикрикнул: — Люкс! Сиди дома! — и выбежал на улицу. 

Пес проводил рыбака за калитку и уселся на траве. Он долго смотрел, как мальчишки шагают к переулку и рассуждают про хитрого сома, а на их плечах покачиваются удилища. В эту минуту Люкс вспоминал то счастливое время, когда без него не ходили ни на рыбалку, ни на охоту. Потом Люкс услышал, как во двор вышла бабка и сказала: — Благодать-то какая, денек-то какой теплый! Денек выдался действительно хороший. 

Спину Люкса пригревало солнце. Из летней кухни так приятно пахло вареным, пареным и жареным, что пес зажмурил глаза, чтобы ничто не мешало ему нюхать. И вообще, летом было лучше, чем зимой. Люкс немало прожил и догадывался, почему летом тепло, а зимой холодно. Причина, конечно, заключалась в том, что зимой светит всего одно солнце и одному ему трудно согреть весь поселок, и речку, и луга. Другое дело летом. Летом расцветают одуванчики, а это тоже маленькие солнца. Вон как они усыпали всю улицу. Когда одуванчики отцветут — распустятся подсолнухи. И будут они греть — солнце сверху, а подсолнухи — с огородов. 

Недаром их называют — "под-солнухи”. А уж дальше, к осени, когда подсолнухи начнут созревать и семечки в некоторых из них поклюет воробей — жди зимы. Потому что солнце останется одно– одинешенько, а попробуй один, погрей! Так рассуждал Люкс, старый охотничий пес. Под теплым солнышком, под жужжание пчел Люкс даже немного вздремнул. Но бабка на летней кухне звякнула его миской, и Люкс встрепенулся. 

Этот звук Люкс знал отлично и побежал во двор. А во дворе на поленнице стоял чем-то обиженный петух Петя и из-под крыла смотрел в далекие дали. За улицу, по которой ушли рыбаки, Андрей и Колька, за луга у речки. Внизу у поленницы обеспокоенно суетились куры Пеструшка, Хохлатка и Белушка и сокрушенно кудахтали: — Куд-куда ты, Петя, собрался? 

— На ко-ко-ково ты нас покидаешь? — Улечу! — отрезал Петя и снова стал смотреть на далекое голубое небо, на синюю полоску гор у самого края земли. — Что ты там, Петя, высматриваешь? — поинтересовался Люкс. — Кур он высматривает, кур… — загалдели Пеструшка, Хохлатка и Белушка. — Жду куриного перелета, — сердито поправил Петя, и, не взглянув на Люкса, все смотрел и смотрел в дальнюю даль. — Куриного перелета он ждет, — подал голос с крыши летней кухни воробей. — Но что-то я ни разу не видел куриного перелета. 

Утки весной летели, гусиный перелет был. Журавли летели, а вот куры — не помню. — Зачем тебе, Петя, куриный перелет? — спросил удивленно Люкс. — Улечу я от вас! — решительно заявил петух. — Вот дождусь куриного перелета и улечу с ними на юг. — Обидели Петра, ах, как обидели! — пожаловалась Пеструшка. На кур жалко было смотреть. Так уж им не хотелось, чтобы петух Петя улетел на какой-то юг. — Кто тебя обидел?! — зарычал сердито Люкс, готовый сию же минуту наказать обидчика. — Все, — сказал Петя. — И коза, и бабка, и ты, Люкс, и мы… — кудахтали курицы. Петух был сердит. Он ходил взад и вперед по поленнице, встряхивал красным гребешком, хлопал золотистыми крыльями, отбрасывал шпорами щепки и жаловался… Оказалось, что коза Марта оскорбила его тем, что заявила, будто бы у него самое обычное имя. 

На бабку петух сердился за то, что она занялась городским котом и до сих пор не несет курицам корм. Пеструшка, Хохлатка и Белушка обидели его расспросами все о том же коте. "Ко-ко-ко-какой он? Ко-ко-когда он покажется?” — передразнивал Петя куриц. — А ты, Люкс, хоть и друг мне, а до сих пор не подойдешь, не спросишь: что с тобой, Петя?.. Нет, улечу я от вас, улечу! — Да брось ты, Петя! — заявил воробей. — Я получше твоего летаю, и то на юг не собираюсь. Чего я там не видел!.. — Останься, Петенька, останься! — Куд-куда ты, петушок!

 Куд-ку-да ты! — уговаривали курицы. — Улечу! — твердо сказал Петя и опять стал высматривать из-под крыла куриные стаи на голубом летнем небе. Люкс вспомнил, что когда он был молодым, совсем молодым, другие собаки рассказывали, будто бы один домашний гусь, с дальнего конца поселка, улетел-таки с дикими гусями. И псу стало жалко Петю, а вдруг и правда возьмет и улетит. Люкс тоже стал пугать петуха дальней дорогой, разными опасностями и попугаями. — Есть на юге такая птица — попугай, — сказал Люкс. — Она там всех пугает. За это и зовут ее "попугаем”. — Она как тебя испугает, как испугает, — поддержали куры.

 А воробей вспомнил, что когда он дрался со скворцами, отвоевывая скворечник, они кричали: "Ну, попадешься ты нам на юге!

 Мы тебе там покажем!” — И тебе, Петя, они что-то такое покажут, что я просто не знаю, что будет… Но и это грозное предупреждение не подействовало на петуха. — Все равно улечу! — стоял он на своем. 

Хорошо, что бабушка в это время вынесла Люксу его алюминиевую миску с едой, а Галя выскочила на крылечко, и, припевая, стала сзывать кур: * * * — Эй, Хохлатка, эй, Пеструшка, Принесла я корму вам! Не придете — чушке-хрюшке Все до зернышка отдам! * * * Курицы не хотели, чтобы их зерно съела чушка-хрюшка, и бросились к Гале. 

За ними соскочил с поленницы Петя. Воробей тоже пристроился в сторонке и принялся склевывать зернышки, которые отлетали к нему. А Люкс занялся своей миской. Так все благополучно и закончилось. А то бы улетел Петя в дальние страны, на юг, к неведомым птицам попугаям. И кто знает, что бы тогда было…