Когда-то, в давние времена, все цветы были белыми. Но в один прекрасный день в сад пришел художник с большим ящиком красок и целой связкой кистей. — Подходите все ко мне и говорите, кто какого хочет быть цвета, — крикнул он цветам и кустам, и те быстренько встали в очередь, потому что каждый хотел, чтобы ему досталась краска поярче. Ближе всех к художнику оказался Жасмин. Он сказал, что ему хотелось бы, чтобы цветы его были золотисто-желтыми, как цвет волос его любимого Солнца. — Как ты посмел пролезть раньше королевы Розы? — оттолкнул его художник. — Я вовсе не пролез. Я стою тут уже много лет, — обиженно ответил Жасмин. — Но ты должен понимать, кому по праву положено быть повсюду первой, — наставлял его художник. — В наказание останешься последним, но и тогда как следует еще попросишь меня. — Вы ошибаетесь, сударь, никого я просить не стану, — ответил Жасмин и остался на своем месте. Художник долго возился с Розами. Каких только красок не выбирали себе гордые королевы! И алую, и желтую, и розовую, и оранжевую. Только синюю никто из них не захотел — уж очень она простая, деревенская. Синей краской, чтобы она не пропала, художник покрасил Незабудки и Васильки, хотя им хотелось стать алыми. Но художник решил, что для этакой деревенщины сойдет и синий. Маки улыбались художнику, и он не скупился на краску и густо накладывал ее. Далии польстили ему, и их лесть окупилась с лихвой. Он проработал несколько дней, наделив их всевозможными оттенками. Очень скромным оказался Лиственный Репей. Когда его спросили, какую краску он хочет, он ответил: — За любую, сударь, спасибо вам скажу. Художник выкрасил цветы Репея в серый цвет и спросил, доволен ли он. — Вам, сударь, виднее, что кому полагается. Я же понимаю, что на всех ярких красок у вас не хватит. И если каждый будет так ярок, как Розы, то никто и не заметит их красоты! Колючий Репей был настойчивее и получил красные цветы. Маленькие Анютины глазки обступили художника и, вежливо здороваясь, приседали. Это выглядело так мило, что они показались художнику маленькими девочками, и он раскрасил цветочки Анютиных глазок, как личики — веселые, грустные и серьезные. Яблоня пообещала художнику подарить осенью целую корзину яблок, если он выкрасит ее цветы в нежно-розовый цвет. Художник, не жалея сил, лазил по сучьям Яблони до самой вершины. Сирень придумала по-другому отблагодарить художника, если он не пожалеет красок. — Весною ты сможешь ломать наши ветви и дарить их своим невестам, извини, — невесте, — сказала Сирень. — И чем больше ты будешь ломать нас, тем пышнее будем мы цвести. — За бестактность ты останешься белой, — отстранил ее обиженный художник, но сестер ее одарил великолепными красками. Одуванчики поднесли художнику кружку сметаны, и Жасмин только смотрел, как много художник переводит на одуванчики золотисто-желтой краски, облюбованной Жасмином для себя. Работая желтой краской, художник вспомнил о Жасмине, который первым выбрал ее. — Ну, брат, так как же? — насмешливо обратился он к Жасмину. — Этой краски осталось немного, но если хорошенько попросишь, я всю ее отдам тебе. — Не буду я просить, — ответил Жасмин. — Как это так? — Художника начало злить упрямство Жасмина. — Ну, ладно, если тебе трудно произнести свою просьбу, то поклонись хотя бы, согни спину. — Предпочитаю сломаться, но не согнуться, — гордо ответил Жасмин. Художник, разозлившись, брызнул желтой краской Жасмину в лицо и закричал: — Кто ты такой, что не хочешь просить и кланяться! Ну и оставайся на веки вечные белым! Таким он и остался — белый хрупкий Жасмин. А попробуй согнуть его — сломается…
|