От радости Ёжик даже стал напевать какую-то песенку. В эти минуты он забыл о неразгаданной надписи и о том, что где-то впереди находится пещера Кривпоча.
А тропинка между тем уходила все дальше и дальше, и наши друзья заметили, что едут по краю большой горы и поднимаются все выше и выше. И чем выше они поднимались, тем гуще становился лес, и, наконец, он стал таким густым, что ветви деревьев сплелись над тропинкой и наступила полная темнота.
Ёжик выключил мотор, и велосипед остановился. Военный совет продолжался одну минуту.

 — Я предлагаю ехать! — сказал Саша. — Не может быть, чтобы лес был бесконечным. Верно, Алеа?
— Угу, — ответил Алеша. Он хотел есть, и ему было не до разговоров.
— Ладно, — сказал Ёжик, — только придется включить фару.
Все снова сели на велосипед. Казалось, что они едут по очень длинному шалашу. Лишь пучок света от фары плясал на тропинке. Постепенно тропинка становилась все уже и уже. Друзья сошли с велосипеда, и опять наступила полная тьма, потому что, когда велосипед не движется, его фара не дает света. 

И хотя запасливый Ёжик достал из рюкзака карманный фонарь, каждому стало немного не по себе.
— Далье ехать нельзя, — шепотом сказал Ёжик.
— Видим, что нельзя, — тоже шепотом ответил Саша. — Надо оставить велосипед в лесу, а самим идти пеком.
— Оставить в лесу?! — возразил Ёжик. — А его никто… не возьмет?..
— Кто его здесь возьмет?
Но Ёжик никак не решался расстаться с велосипедом.
— Ну и сиди здесь с ним! — решительно сказал Саша и сделал шаг в темноту.
— Подождите, — жалобно проговорил Ёжик. — Я согласен.
Друзья спрятали велосипед под густым деревом, прикрыли ветками и двинулись вперед. Ёжик держал в руках велосипедный насос.
— Вместо оружия, — объяснил он, — все-таки металлический.
— Тихо! — сказал Саша. — Не разговаривать! 

А если кто-нибудь заблудится, пусть кричит кукукой. Если два раза: ку-ку, это значит — я здесь. Если три раза: ку-ку-ку, значит — я иду к вам. Если четыре раза: ку-ку-ку-ку, значит — бегите ко мне на помощь! Понятно?
— Понятно, — сказал Ёжик.
Но не успели они сделать несколько шагов, как тропинка оборвалась. Луч фонарика осветил яму, в которую едва не свалился Ёжик.
По-видимому, яма была очень глубокой, потому что дна ее не было видно.

 Ребята хотели обойти яму, но заметили ступеньки, ведущие в глубину.
— Пещера Кривпоча, — прошептал Ёжик.
— Она, — чуть слышно подтвердил Саша.
Саша взял у Ёжика фонарь и встал на первую ступеньку. Потом он оглянулся на Алешу и Ёжика и… вернулся обратно.
— Ну что? — зашептал Ёжик, как будто Саша уже побывал в пещере. — Что там?
— Ничего, — зашептал Саша в ответ. — Ничего не видно. Надо спуститься глубже.
— Надо, — сказал Алеша.
— Надо, — как эхо, отозвался Ёжик.
Но никто не двинулся с места. 

Наконец, Саша глубоко вздохнул и решительно начал спускаться по ступенькам, за ним — Ёжик и Алеша. Ведь где-то там, под землей, была пропавшая буква.
Ступеньки были сделаны прямо в земле, некоторые из них осыпались, поэтому спускаться приходилось медленно. Кроме того, всем было немного страшно. Ёжик вслух считал ступеньки и на всякий случай говорил: "Ку-ку”. Каждый раз, когда он ставил ногу на следующую ступеньку, ему казалось, что она обязательно обвалится. Зато, когда ступенька оказывалась прочной, он громким шепотом говорил:
— Двадцать два!

 Ку-ку!
Потом он становился на следующую ступеньку и опять говорил:
— Двадцать три! Ку-ку!
— Что ты раскукукался?! — зашептал Саша. — Идти невозможно!
Ёжик ничего не ответил, но считать ступеньки и кукукать стал про себя. Он насчитал уже сорок ступенек, а дна все еще не было видно.
Но вот Саша, который шел впереди, остановился.

 Луч фонарика осветил дверь.
— Дверь! — громким шепотом произнес Саша.
— Дверь? — переспросил Ёжик дрожащим голосом. Он замер на месте и почему-то прибавил: — Ку-ку!..
— Надо реить один вопрос, — сказал Саша. — Может быть, кто-нибудь из нас останется здесь на всякий случай, пока мы будем в пещере?
— Кто это "кто-нибудь”? — подозрительно спросил Ёжик. — Уж я-то не останусь. Оставайся сам, если тебе охота. 

Так как Алеша ничего не сказал, Саша понял, что и у него нет желания оставаться наверху. Поэтому он еще раз вздохнул и снова начал спускаться по ступенькам.