Между прочим, работа в Изумрудных копях шла полным ходом. Первую шка-
тулку, до отказа забитую драгоценными камнями, генерал уже спрятал в
сейф. Но, надо сказать, еще прежде случилась одна неожиданность. В пове-
дении арзаков, работавших на добыче изумрудов, стали проявляться мятеж-
ные наклонности.
Геолог-менвит, надзиравший в шахтах за арзаками, в конце дня следил
за тем, чтобы рабы не утаили добычу. Он всматривался гипнотическим
взглядом в черные и карие глаза арзаков, которые подходили по очереди к
шкатулке, и внушал им положить в нее изумруды.
- Повинуйся, повинуйся, мне раб, - раздавалась его команда, - изумруд
не твой, расстанься с ним.
И рука арзака сама собой разжималась, в шкатулку из нее медленно вы-
катывался прозрачный зеленый камень.
И вот так получилось, что однажды надсмотрщик дал команду арзаку, еще
не сдавшему свой изумруд.
- Спустись-ка, раб, в шахту и захвати складной стул, - сказал он.
Вместо того чтобы спуститься в шахту, раб внезапно отозвался:
- Стул может подождать и завтрашнего дня.
Слова арзака, осмолившего возразить, свалились на менвита, как снег
на голову, он даже не нашелся, что молвить на это. Между тем и некоторые
другие арзаки, не сдавшие изумруды, выразили согласие с ответом своего
товарища, тогда как остальные смотрели на них в полном смятении.
Прошло время, все арзаки успели сложить изумруды в шкатулку, а мен-
вит-геолог все никак не мог пережить происшедшее. Ему было неприятно
смотреть на рабов, которые стали свидетелями его позора. И тогда он с
ненавистью взглянул в глаза возмутителю спокойствия и тихо, но отчетливо
повторил команду:
- Повинуйся, повинуйся мне, раб. Принеси немедля мой стул.
Арзак вздрогнул, метнулся и быстро скрылся в шахте. Через пять минут
он появился со стулом в руках.
Менвит успокоился. Он не был бессилен перед лицом своих рабов.
До заката солнца горняки-арзаки шагали к воротам замка, тихонько об-
суждая случившееся. Больше всех от необъяснимой смены поведения недоуме-
вал сам виновник происшествия.
Когда ночью обо всем арзаки поведали Ильсору, он расспросил подроб-
ности и, узнав, что в одном случае арзаки отвечали с изумрудами в руках,
в другом - без них, сказал:
- Помнится, читал я у древних мудрецов: змея, взглянувшая на изумруд,
сначала плачет, потом слепнет. Я думал - все это сказки. Сделаем вот
что... Еще раз проверим.
На следующий день все арзаки сложили все добытые изумруды в шкатулку,
кроме одного, который спрятал небольшой камень в сапог. Сдавшие изумруды
отошли подальше, а тот, кто спрятал талисман у себя, нарочно вертелся на
глазах надсмотрщика. Наконец, менвит заметил; у одного арзака не было в
руках инструмента.
- Где твой отбойный молоток? - обратился к нему геолог.
- В забое... забыл... - запинаясь, ответил тот и вопросительно взгля-
нул в глаза. Надсмотрщик тоже не отрывал взгляда от глаз раба.
- Ну так поди принеси, - сказал он.
Арзак опустил голову, медленно побрел, затем послушно, со всех ног
бросился к шахте. Когда он вернулся и занял место в колонне построивших-
ся горняков, то не удержался и тихо прошептал соседу:
- Здорово! Действует!
- А что же ты так побежал выполнять приказ? - спросил сосед.
- Чтобы господин не догадался о нашем открытии.
Вечером того же дня все арзаки знали о чудесном зеленом камне, кото-
рый освобождает раба от повиновения избраннику. Чтобы снять колдовские
чары менвитов, оставалось добыть по камешку для всех арзаков, Работа в
шахтах кипела, к радости геолога.
Баан-Ну не мог нарадоваться, глядя, какими темпами наполняются шка-
тулки. Но больше всех радовались арзаки: никогда прежде работа не давала
им столько отрады, что ни говори, они трудились ради свободы своего на-
рода.
|
