Но тут вынырнул Челкашкин с ложечкой в руке и сказал: — Не создавать паники! Сперва — медосмотр. — Он подошёл к Перчикову и поднёс к его рту ложечку. — Откройте рот! Скажите: «А-а-а». Перчиков затянул: «А-а-а!» И Челкашкин заглянул в горло. — Всё в порядке, — сказал он и спрятал в карман ложку. Но тут же деловито справился: — Что это за маскарад, Перчиков, и при чём этот кит? Кит отплыл от судна и струйкой воды обмывал себе спину. — Всё как в сказке, — сказал Перчиков. — Расскажи! — закричали все. — Потом, — сказал Перчиков. — Расскажи! — попросил Солнышкин.

 Он уже жалел, что это не его высадили на необитаемый остров. — А что рассказывать! — сказал Перчиков. — Забросил я с острова удочку, слышу — дёрг, дёрг. Потянул, вижу — кит. Ну, думаю, поджарю я его. А он и говорит: «Имей совесть, Перчиков! У меня дети». Смилостивился я и спрашиваю: «А ты читал сказку о рыбаке и р ыбке?» — «Не читал», — говорит. 

«Всё равно, — говорю, — выполняй мои три желания». А он отвечает: «Выполню». — Неужто правда? — спросил Бурун. — Сказки! — сказал Челкашкин. 

Перчиков важно оглядел всех и сказал: — Ну ладно! — Он присел на трап и выложил всё, как было, по порядку. Но едва он кончил рассказ, Челкашкин снова невозмутимо заявил: — Сказки! — То есть как — сказки? — подскочил Перчиков. — Может быть, это вы приплыли на ките? Возразить было нечего. Шевельнув усиками, Челкашкин приказал: — Отдыхать! — И пошёл в лазарет. 

Перчиков, конечно, устал. Он чуть не валился с ног, но пересилил себя и отправился проверять радиорубку.