Донна Бента как раз учила Педриньо обрезать ногти на правой руке, когда Эмилия просунулась в дверь. Педриньо бросил на нее взгляд, означавший: «Какие новости?»
— Носишка зовет! — ответила Эмилия так тихонько, что донна Бента не слыхала.
— «Зачем?» — спросил Педриньо опять взглядом.
— Надо помочь ей убраться к приему гостей. 

На этот раз донна Бента услыхала слово «убраться» и, сдвинув очки на лоб, спросила:
— Что это еще за уборка, Педриньо?
— Ничего особенного, бабушка. 

Просто мы позвали в гости наших друзей из Страны Сказок.
— Хорошо, иди, — сказала донна Бента, обрезав последний ноготь на правой руке Педриньо. — Только, прежде чем гостей принимать, пойдика вымой лицо. 

Ты, видать, поел плодов манго, и у тебя остались огромные желтые усы.
— Так это ж нарочно, бабушка, — выдумал Педриньо, — я хочу быть представлен гостям как Принц Манговый Ус!…
Когда Педриньо вошел в комнату Носишки, уборка была в самом разгаре.
— А приглашенья-то ты не забыла разослать?
— Ну конечно, не забыла.

Я послала с тем колибри, который каждый день прилетает на наш розовый куст. Я подошла к нему и спросила: «Читать умеешь?» — «Умею!» — ответил этот умница. «Тогда возьми вот письма в клювик и разнеси по адресам». 

Он взял письма и — црхх! — вспорхнул и улетел.
— А кого ты пригласила?
— Да всех, про кого мы читали в сказках: Золушку, Белоснежку, Мальчика с Пальчик… ну буквально всех!
— А Аладдина с волшебной лампой не пропустила?
— Конечно же, нет. И Аладдина, и Кота в Сапогах. Даже Синюю Бороду пригласила.
Педриньо был недоволен:
— Это чудовище? Зачем? Бабушка умрет со страху!
— Да нет же, ничего, — успокоительно сказала Носишка. — Я ему послала очень сухое приглашение, думаю, не придет. А даже если придет, мы у него перед носом дверь захлопнем, и все. Мне, понимаешь, хотелось посмотреть, очень уж синяя у него борода или это люди преувеличивают…
— Возможно, что преувеличивают, — сказал Педриньо. 

Решили распределить обязанности на время праздника. Графа подвесили на веревочке к оконной раме, чтоб он наблюдал за дорогой с помощью бинокля донны Бенты.
— Как увидите вдалеке облако пыли, сообщите. А я пойду поищу Рабико.

 Маркиз явился неохотно, так как ему пришлось прервать еду; пятачок его еще был вымазан в маниоковой каше, и он спешно что-то по пути дожевывал. Педриньо завязал ему на хвосте большой красный бант, а на уши подвесил сережки из плодов арахиса.
— Станешь у двери, понял, маркиз? И будешь принимать гостей. Как услышишь, что стучатся, спроси: «Кто?», открой и объяви: сеньор такой-то или сеньора такая-то. Понял? 

И веди себя, пожалуйста, прилично, а главное, своих сережек не съешь по ошибке…
Эмилия так яростно подметала пол кисточкой от клея, что Носишка вмешалась:
— Хватит, Эмилия! Ты так пол продырявишь. Пойди умойся и надень свое платье травяного цвета с апельсиновыми разводами. И отдохни. Ты сегодня что-то бледная.

 Кукла гордо выпрямилась и — топ-топ-топ — затопала одеваться. Как только она вышла, граф закачался на веревочке и, не отнимая от глаз бинокля, нацеленного на дорогу, произнес сиплым голосом мудреца:
— Я вижу вдалеке облако пыли!
— Да нет еще, граф. Рано еще. Сначала мы будем завтракать, а после завтрака вы начинайте видеть пыль, понятно, сеньор?
Утренний кофе пили залпом. Заметив эту поспешность, донна Бента спросила:
— Какая сегодня готовится игра, Носишка?
— Совсем не игра, бабушка. Будет самый настоящий праздник, вот увидишь.

 И гости все принцы, и принцессы, и феи…
— Прекрасно, — сказала донна Бента, — только вот что: мне нужно написать моей дочери Антонике, так что очень уж не шумите. Дайте мне посидеть спокойно.
— Ладно, бабушка, не будем, но ты должна хоть одним глазком взглянуть на праздник, хорошо? Хоть в замочную скважину. 

Как услышишь, что кричат «ура», хлопают в ладоши и громко поют боевой гимн индейцев…
На лице донны Бенты изобразилось отчаяние… Вернувшись в комнату, предназначенную для приема гостей, Носишка крикнула графу:
— Теперь начинайте видеть пыль!
Бедный мудрец, который задремал было, опустив голову на бинокль, проснулся и, глядя на дорогу, сказал:
— Я вижу вдалеке облако пыли.
— Крошечное облачишко или большущее облачище? — спросила Эмилия. -Если большущее облачище, то это, верно. Принц Ветер.

 Носишка нахмурила лоб:
— Никакого Принца Ветра я не приглашала, Эмилия, я ним даже незнакома.
— А я знакома, — отвечала упрямая кукла, — я сама сочинила сказку про Принца Ветра, подымателя пыли. Как-то раз когда ему исполнилось три года, три месяца, три дня и три часа…
— Ну, понесла… Сказки вечером рассказывают. 

Разве не видишь, что первый гость уже у порога?