В большом городе, где столько домов и людей, что не всем хватает мес-
та хотя бы на маленький садик, а потому большинству жителей приходится
довольствоваться комнатными цветами в горшках, жили двое бедных детей, и
садик у них был чуть побольше цветочного горшка. Они не были братом и
сестрой, но любили друг друга, как брат и сестра.
Родители их жили в каморках под крышей в двух соседних домах. Кровли
домов сходились, и между ними тянулся водосточный желоб. Здесь-то и
смотрели друг на друга чердачные окошки от каждого дома. Стоило лишь пе-
решагнуть через желоб, и можно было попасть из одного окошка в другое.
У родителей было по большому деревянному ящику, в них росла зелень
для приправ и небольшие розовые кусты - по одному в каждом ящике, пышно
разросшиеся. Родителям пришло в голову поставить эти ящики поперек жело-
ба, так что от одного окна к другому тянулись словно две цветочные гряд-
ки. Зелеными гирляндами спускался из ящиков горох, розовые кусты загля-
дывали в окна и сплетались ветвями. Родители позволяли мальчику и девоч-
ке ходить друг к другу в гости по крыше и сидеть на скамеечке под роза-
ми. Как чудесно им тут игралось!
Зима клала конец этой радости. Окна зачастую совсем замерзали, но де-
ти нагревали на печи медные монеты, прикладывали их к замерзшим стеклам,
и сейчас же оттаивало чудесное круглое отверстие, а в него выглядывал
веселый ласковый глазок - это смотрели, каждый из своего окна, мальчик и
девочка, Кай и Герда. Летом они одним прыжком могли очутиться в гостях
друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступе-
ней вниз, а потом подняться на столько же вверх. На дворе перепархивал
снежок.
- Это роятся белые пчелки! - говорила старая бабушка.
- А у них тоже есть королева? - спрашивал мальчик. Он знал, что у
настоящих пчел есть такая.
- Есть! - отвечала бабушка. - Снежинки окружают ее густым роем, но
она больше их всех и никогда не присаживается на землю, вечно носится в
черном облаке. Часто по ночам пролетает она по городским улицам и загля-
дывает в окошки, вот оттого-то и покрываются они морозными узорами,
словно цветами.
- Видели, видели! - говорили дети и верили, что все это сущая правда.
- А сюда Снежная королева не может войти? - спрашивала девочка.
- Пусть только попробует! - отвечал мальчик. - Я посажу ее на теплую
печку, вот она и растает.
Но бабушка погладила его по голове и завела разговор о другом.
Вечером, когда Кай был дома и почти совсем разделся, собираясь лечь
спать, он вскарабкался на стул у окна и поглядел в оттаявший на оконном
стекле кружочек. За окном порхали Снежинки. Одна из них, побольше, упала
на край цветочного ящика и начала расти, расти, пока наконец не превра-
тилась в женщину, закутанную в тончайший белый тюль, сотканный, каза-
лось, из миллионов снежных звездочек. Она была так прелестна и нежна, но
изо льда, из ослепительно сверкающего льда, и все же живая! Глаза ее си-
яли, как две ясных звезды, но не было в них ни теплоты, ни покоя. Она
кивнула мальчику и поманила его рукой. Кай испугался и спрыгнул со сту-
ла. А мимо окна промелькнуло что-то похожее на большую птицу.
На другой день было ясно и морозно, но потом настала оттепель, а там
и весна пришла. Заблистало солнце, проглянула зелень, строили гнезда
ласточки. Окна растворили, и дети опять могли сидеть в своем садике в
водосточном желобе над всеми этажами.
Розы в то лето цвели пышно, как никогда. Дети пели, взявшись за руки,
целовали розы и радовались солнцу. Ах, какое чудесное стояло лето, как
хорошо было под розовыми кустами, которым, казалось, цвести и цвести
вечно!
Как-то раз Кай и Горда сидели и рассматривали книжку с картинками -
зверями и птицами. На больших башенных часах пробило пять.
- Ай! - вскрикнул вдруг Кай. - Меня кольнуло прямо в сердце, и что-то
попало в глаз!
Девочка обвила ручонкой его шею, он часто-часто моргал, но в глазу
как будто ничего не было.
- Должно быть, выскочило, - сказал он.
Но это было не так. Это были как раз осколки того дьявольского зерка-
ла, о котором мы говорили вначале.
Бедняжка Кай! Теперь его сердце должно было стать как кусок льда.
Боль прошла, но осколки остались.
- О чем ты плачешь? - спросил он Герду. - Мне совсем не больно! Фу,
какая ты некрасивая! - вдруг крикнул он. - Вон ту розу точит червь. А та
совсем кривая. Какие гадкие розы! Не лучше ящиков, в которых торчат.
И он пнул ящик ногою и сорвал обе розы.
- Кай, что ты делаешь! - закричала Герда, а он, видя ее испуг, сорвал
еще одну розу и убежал от милой маленькой Герды в свое окно.
Принесет ли теперь ему Герда книжку с картинками, он скажет, что эти
картинки хороши только для грудных ребят; расскажет ли что-нибудь старая
бабушка - придерется к ее словам. А то дойдет даже до того, что начнет
передразнивать ее походку, надевать ее очки, говорить ее голосом. Выхо-
дило очень похоже, и люди смеялись. Скоро Кай научился передразнивать и
всех соседей. Он отлично умел выставлять напоказ все их странности и не-
достатки, и люди говорили:
- Удивительно способный мальчуган!
А причиной всему были осколки, что попали ему в глаз и в сердце. По-
тому-то он и передразнивал даже милую маленькую Герду, а ведь она любила
его всем сердцем.
И забавы его стали теперь совсем иными, такими мудреными. Раз зимою,
когда шел снег, он явился с большим увеличительным стеклом и подставил
под снег полу своей синей куртки.
- Погляди в стекло, Герда, - сказал он.
Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом
деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было
так красиво!
- Видишь, как хитро сделано! - сказал Кай. - Гораздо интереснее нас-
тоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если
б только они не таяли!
Немного спустя Кай явился в больших рукавицах, с санками за спиною,
крикнул Герде в самое ухо: "Мне позволили покататься на большой площади
с другими мальчиками!" - и убежал.
На площади каталось множество детей. Кто посмелее, привязывал свои
санки к крестьянским саням и катился далекодалеко. Это было куда как за-
нятно. В самый разгар веселья на площади появились большие сани, выкра-
шенные в белый цвет. В них сидел кто-то укутанный в белую меховую шубу и
в такой же шапке. Сани объехали вокруг площади два раза. Кай живо привя-
зал к ним свои санки и покатил. Большие сани понеслись быстрее, затем
свернули с площади в переулок. Сидевший в них человек обернулся и при-
ветливо кивнул Каю, точно знакомому. Кай несколько раз порывался отвя-
зать свои санки, но человек в шубе все кивал ему, и он продолжал ехать
за ним.
Вот они выбрались за городские ворота. Снег повалил вдруг хлопьями, и
стало темно, хоть глаз выколи. Мальчик поспешно отпустил веревку, кото-
рою зацепился за большие сани, но санки его точно приросли к ним и про-
должали нестись вихрем. Кай громко закричал - никто не услышал его. Снег
валил, санки мчались, ныряя в сугробы, перескакивая через изгороди и ка-
навы. Кай весь дрожал.
Снежные хлопья все росли и обратились под конец в больших белых кур.
Вдруг они разлетелись в стороны, большие сани остановились, и сидевший в
них человек встал. Это была высокая, стройная, ослепительно белая женщи-
на - Снежная королева; и шуба и шапка на ней были из снега.
- Славно проехались! - сказала она. - Но ты совсем замерз - полезай
ко мне в шубу!
Посадила она мальчика в сани, завернула в свою медвежью шубу. Кай
словно в снежный сугроб опустился.
- Все еще мерзнешь? - спросила она и поцеловала его в лоб.
У! Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до
самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным. Каю показа-
лось, что еще немного - и он умрет... Но только на минуту, а потом, нап-
ротив, ему стало так хорошо, что он даже совсем перестал зябнуть.
- Мои санки! Не забудь мои санки! - спохватился он.
Санки привязали на спину одной из белых кур, и она полетела с ними за
большими санями. Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и
Герду, и бабушку, и всех домашних.
- Больше не буду целовать тебя, - сказала она. - Не то зацелую до
смерти.
Кай взглянул на нее. Как она была хороша! Лица умней а прелестней он
не мог себе и представить. Теперь она не казалась ему ледяною, как в тот
раз, когда сидела за окном и кивала ему.
Он совсем не боялся ее и рассказал ей, что знает все четыре действия
арифметики, да еще с дробями, знает, сколько в каждой стране квадратных
миль и жителей, а она только улыбалась в ответ. И тогда ему показалось,
что на самом-то деле он знает совсем мало.
В тот же миг Снежная королева взвилась с ним на черное облако. Буря
выла и стонала, словно распевала старинные песни; они летели над лесами
и озерами, над морями и сушей; студеные ветры дули под ними, выли волки,
искрился снег, летали с криком черные вороны, а над ними сиял большой
ясный месяц. На него смотрел Кай всю долгую-долгую зимнюю ночь, а днем
заснул у ног Снежной королевы.Экскурсии на Пхукете
|
