Жили в лесу два брата: большенький и меньшенький. Большенький – неграмотный был, а меньшенький – книгочей. И близко Пасхи заспорили между себя. Большенький говорит: – Светлое Воскресенье, разговляться надо. А меньшенький в календарь поглядел. – Четверг еще, – говорит. Большенький ничего малый, а только нравный очень, за-воротень, слова поперек не молви. Осерчал большенький – с топором полез: – Так не станешь разговляться? Четверг, говоришь? – Не стану. Четверг. – Четверг, такой-сякой? – зарубил меньшенького большенький топором – и под лавку. Вытопил печку, разговелся большенький чем Бог послал, под святыми сел – доволен. А за теплой печкой – вдруг сверчок: – Чтверг-чтверг. Чтверг-чтверг. Осерчал большенький, под печку полез – за сверчком. Лазил-лазил, вылез в сопухе весь, страшный, черный: изловил сверчка и топором зарубил. Упарился, окошко открыл, сел под святыми, доволен: ну, теперь кончено. А под окошком – откуда ни возьмись – воробьи: – Четверг, четверг, четверг! Осерчал большенький еще пуще, погнал с топором за воробьями. Уж он гонялся-гонялся, какие улетели, каких порубил воробьев. Ну, слава Богу: зарубил слово проклятое: четверг. Инда топор затупился. Стал топор точить, – а топор об камень: – Четверг. Четверг. Четверг. Ну, уж коли и топор про четверг – дело дрянь. Топор обземь, в кусты забился, так до Светлого Воскресенья большенький и пролежал. В Светлое Воскресенье – меньшенький брат воскрес, конечно. Из-под лавки вылез – да и говорит старшему: – Будет, вставай. Вздумал, дурак: слово зарубить. Ну уж ладно: давай похристосуемся.
|