Ровно в три часа в тронном зале собрались горожане - мужчины, женщины
и дети, пожелавшие присутствовать на заседании суда.
Принцесса Озма, в парадном платье, со скипетром в руке и в сверкающей
короне, сидела на изумрудном троне. Тут же стояли все двадцать восемь
офицеров ее армии и множество придворных. Справа от принцессы на скамье
присяжных расположилась странного вида компания: животные, люди и ожив-
шие вещи, все серьезные и сосредоточенные. Котенка поместили в большой
клетке прямо перед троном. Он сидел на задних лапах и поглядывал сквозь
решетку на собравшихся, делая вид, что ему до них нет никакого дела.
Но вот по сигналу Озмы Жук-Кувыркун поднялся со своего места и обра-
тился к присяжным с речью. Изъяснялся он донельзя высокопарно, а для пу-
щей важности прохаживался время от времени туда-сюда.
- Ваше королевское высочество и сограждане, - начал он. - Этот уме-
ренных размеров кот, которого вы видите перед собой на скамье подсуди-
мых, обвиняется в том, что вначале умертвил, а затем сожрал жирного по-
росеночка, принадлежавшего нашей уважаемой правительнице. Вполне возмож-
но, впрочем, что сначала сожрал, а потом уже умертвил. В любом случае
совершилось преступление, поражающее своей жестокостью и заслуживающее
самого сурового наказания.
- Ты хочешь сказать, что котенка нужно удавить? - ужаснулась Дороти.
- Не перебивай меня, девочка, - надменно осадил ее Кувыркун. - Я
выстраиваю мысли в стройном порядке и терпеть не могу, чтобы ктонибудь
этот порядок нарушал и путал.
- Если мысли стоящие, их никто не спутает, - очень серьезно заметил
Страшила. - Вот мои мысли, например...
- У нас здесь суд над мыслями или над котами? - перебил его Кувыркун.
- У нас суд над одним-единственным котенком, - ответил Страшила, - а
выслушивать самодовольную болтовню - наказание для всех.
- Пусть говорит общественный обвинитель, - потребовала Озма со своего
трона, - а я попрошу, чтобы ему никто не мешал.
- Преступник, сидящий сейчас перед нами и лижущий лапу, - снова заго-
ворил Жук-Кувыркун, - уже давно желал слопать поросеночка, который раз-
мерами не более мыши. И вот он осуществил свой подлый план, удовлетворил
свою низменную потребность в свинине. Очами воображения я вижу...
- Чего? - не понял Страшила.
- Я вижу очами воображения...
- У воображения нет очей, - заявил Страшила, - оно отродясь слепое.
- Ваше высочество! - вскричал Кувыркун, обращаясь к Озме. - Есть у
воображения очи или нет?
- Если и есть, то они сами невидимы, - сказала Озма.
- Точно так, - согласился Жук-Кувыркун с поклоном. - Так вот, повто-
ряю, очами своего воображения я вижу, как преступник тайно крадется в
комнату нашей Озмы и прячется там, дожидаясь, пока принцесса не выйдет и
не прикроет за собой дверь. Наконец убийца остается наедине с беспомощ-
ной жертвой, жирненьким поросеночком - и вот я вижу, как он набрасывает-
ся на невинную крошку и пожирает ее.
- Ты все это видишь очами воображения? - спросил Страшила.
- Конечно, чем же еще? Я убежден, что именно так все и происходило,
тем более что поросенок до сих пор не найден.
- А я полагаю, что если бы вместо поросенка исчез кот, ты бы очами
воображения увидел, как поросенок пожирает кота, - съязвил Страшила.
- Вполне возможно, - не возражал Жук-Кувыркун. - А теперь, сограждане
и уважаемые присяжные, я утверждаю, что такое тяжкое преступление заслу-
живает смертной казни, а в случае с преступником столь злостным, как
тот, что сидит сейчас перед вами - и как раз умывается лапкой, - смерт-
ная казнь должна быть приведена в исполнение не менее девяти раз.
Оратор сел. Раздались аплодисменты. Принцесса сказала строгим голо-
сом:
- Подсудимый, что вы можете сказать в свое оправдание? Признаете вы
себя виновным или нет?
- Уж это вам решать, - ответил Эврика. - Если докажете, что виновен,
я готов умереть хоть девять раз. Но увиденное очами воображения - еще не
доказательство, тем более что у Жука-Кувыркуна воображения нет вообще.
- Не тебе судить, мой дорогой, - остановила его Дороти.
Тут встал Железный Дровосек и заявил:
- Уважаемые присяжные и сердечно любимая Озма! Прошу вас не судить
подсудимого кота слишком строго. Я думаю, он ни в чем не виноват: не
считать же убийством обыкновенный завтрак. Эврика - любимец милой девоч-
ки, чьей добротой и благородством мы все восхищаемся. Взгляните на него:
как блещут умом эти глазки (при этом Эврика сонно сощурился), как при-
ветлива эта мордашка (Эврика фыркнул и оскалил зубы), как мягки эти лап-
ки (Эврика обнажил когти и стал ими царапать решетку клетки)! Разве мож-
но поверить, чтобы столь нежное создание могло съесть своего ближнего?
Нет и тысячу раз нет!
- Эй, там, короче! - вмешался вдруг Эврика. - Ты слишком много болта-
ешь!
- Я же пытаюсь тебя защищать! - возмутился Железный Дровосек.
- Тогда говори с толком, - отрезал котенок. - Скажи им, что с моей
стороны было бы очень глупо есть поросенка. Нетрудно сообразить, какой
из-за этого поднялся бы шум. И не пытайся изобразить дело так, будто я
настолько невинен, что отказался бы закусить поросятиной, если бы мог
это сделать безнаказанно. Не отказался бы, уж ты мне поверь!
- Я тебе верю, - ответил Железный Дровосек. - Сам-то я никогда ничего
не ем и не имею личного опыта в этих делах. Тем не менее, приняв во вни-
мание вышесказанное, друзья присяжные, я убежден, что вы сочтете обвине-
ния, выдвинутые против котенка, ложными и постановите немедленно отпус-
тить его на свободу.
Когда Железный Дровосек сел, не раздалось ни одного хлопка. Его дово-
ды никого не убедили: в невиновность Эврики мало кто верил. Что касается
присяжных, то, пошептавшись между собой несколько минут, они заявили,
что от имени всех выступит Голодный Тигр. Огромный зверь медленно под-
нялся и произнес:
- У котят совести не было и нет. Поэтому они едят все, что им вздума-
ется. Присяжные полагают, что белый котенок по имени Эврика виновен в
съедении поросенка, принадлежавшего принцессе Озме. Они полагают также,
что справедливым наказанием за преступление должна быть смертная казнь.
Речь была встречена аплодисментами, только Дороти заплакала. Принцес-
са Озма собралась уже было отдать Железному Дровосеку приказ о приведе-
нии приговора в исполнение, как тот вдруг поднялся и сам обратился к
ней.
- Ваше высочество, - сказал он, - сейчас вы убедитесь в том, что суд
присяжных был введен в заблуждение. Котенок не мог съесть вашего поро-
сенка, ибо вот он перед вами!
Он снял с головы шляпу-воронку и вытащил изпод нее маленького белого
поросенка, которого и поднял над головой на всеобщее обозрение.
Озма пришла в восторг и радостно воскликнула:
- Дай мне сюда моего крошку. Ник!
Все окружающие тоже закричали и захлопали в ладоши, радуясь тому, что
подсудимый избежал смерти и оказался невиновным.
Взяв поросенка на руки и гладя его нежную шерстку, принцесса распоря-
дилась:
- Выпустите Эврику из клетки, он больше не преступник, а наш общий
друг. Где же ты нашел поросенка. Ник?
- В одной из комнат дворца, - отвечал тот.
- С правосудием шутки плохи, - со вздохом заметил Страшила. - Если бы
ты его не нашел, Эврику наверняка бы казнили.
- Но справедливость все же восторжествовала, - примирительно произ-
несла Озма, - мой любимец снова со мной, а Эврика свободен.
- Не нужна мне ваша свобода, - капризно мяукнул вдруг котенок. -
Пусть-ка Волшебник покажет свой фокус с поросятами. Если их окажется
только семь, значит, это не тот, что потерялся, а какой-то совсем дру-
гой.
- Молчи, Эврика! - предостерегающе шепнул Волшебник.
- Не делай глупостей, - посоветовал вполголоса Железный Дровосек, -
потом пожалеешь!
- У поросенка, принадлежавшего принцессе, было изумрудное ожерелье, -
громко, во всеуслышанье заявил Эврика.
- Совершенно верно! - воскликнула Озма. - Выходит, это не тот поросе-
нок, что мне подарил Волшебник.
- Нет, конечно, у него ведь их было девять, - пояснил Эврика. - Он
все жадничал и не давал мне съесть даже одного. А теперь, когда ваш не-
лепый суд окончен, я, так и быть, расскажу, что в действительности прик-
лючилось с поросенком.
При этих словах все в тронном зале умолкли и замерли, и в наступившей
тишине котенок продолжал свой рассказ спокойным и даже слегка насмешли-
вым тоном:
- Должен признаться, что я действительно намеревался съесть поросенка
на завтрак. Для этого я и забрался в комнату, где он сидел, и спрятался
там под столом, пока принцесса одевалась. Когда Озма вышла, она оставила
своего любимца на столе. Я тут же на него вспрыгнул и сказал поросенку,
чтобы он особенно не дрожал, поскольку через полсекунды уже окажется у
меня в желудке. Но разве эти существа слушают голос разума! Вместо того
чтобы сидеть спокойно и дать мне себя проглотить, он весь затрепетал от
страха и упал со стола прямо в большую вазу, которая стояла на полу. У
нее очень узкое горлышко, и поначалу поросенок застрял вниз головой.
Только я изготовился его ухватить, как он задергался, затрепыхался, да
так сильно, что провалился на дно. Наверное, там и сидит до сих пор.
Это признание поразило всех. Озма тут же послала офицера в свою ком-
нату за вазой. Когда он ее принес, принцесса заглянула в узкое горлышко
и, в полном соответствии с рассказом Эврики, обнаружила на дне потерян-
ного поросенка.
Добыть крошку, не разбив вазы, было невозможно, поэтому Железный Дро-
восек надколол ее топором и извлек маленького пленника.
Публика шумно ликовала, а Дороти подхватила на руки своего котенка.
Она была очень рада тому, что он оказался все-таки невиновен.
- Но почему ты не рассказал обо всем с самого начала? - спросила она.
- Тогда бы было неинтересно, - заявил котенок, зевая.
Озма вернула Волшебнику поросенка, которого он по своей доброте хотел
выдать за потерянного, а своего любимца отнесла назад, в королевские по-
кои. Суд закончился, и жители Изумрудного Города разошлись по домам, до-
вольные интересно проведенным днем.
|
