| Жизнь Ордена Желтого Дятла резко изменилась с тех пор, как в него вошел носорог. Поначалу Носишка и Педриньо все-таки немножко боялись. Ну, а что касается донны Бенты и тетушки Настасии, то сами понимаете… Обе старушки просто дрожали от страха, когда по вечерам, следуя своей привычке, это непарнокопытное приходило поговорить со своей приятельницей Эмилией. Даже в окно боялись подсматривать, бедняжки. Но дети подсматривали. Им очень нравилось подсматривать.
Носорог приходил и издавал мычание. Эмилия и граф незамедлительно бросали то занятие, которому в эту минуту предавались, и радостно летели ему навстречу — послушать истории из жизни лесов Африки. Потом они играли с ним в прятки и в пятнашки. Эмилия скоро научилась взбираться ему на спину и садиться верхом на самый нос, держась за рог. Так они гуляли по двору. А граф дергал огромное животное за веревку, привязанную к его уху.
— Какой чертенок эта Эмилия! — говорила, глядя в окно, снедаемая завистью Носишка. — Ничего-то она не боится…
— Подумаешь, чудо! — презрительно усмехался Педриньо, втайне тоже завидовавший Эмилии. — Если бы я был из тряпок, как она, так я бы на трех носорогах зараз верхом ездил.
— Да как тебе сказать… — задумчиво отвечала Носишка, — все-таки она права, когда говорит о себе «я кукла тряпичная, да необычная». Действительно, из всякого положения она выход найдет. Ну, хоть бы с носорогом: она его открыла, она его приручила, она охотникам отомстила, в бегство их обратила…
— Ну, довольно, довольно, надоела ты мне со своей любимой Эмилией, -проворчал Педриньо…
…И вот как-то раз тетушка Настасия набралась храбрости, чуть-чуть приоткрыла окошко и выглянула.
— Пресвятая дева! — воскликнула она в изумлении. — Да вы только взгляните, сеньора! Эмилия едет верхом на быке этом однорогом как ни в чем не бывало. Чур меня!…
Донна Бента взглянула и тоже удивилась:
— Действительно! Я иногда думаю, что Эмилия — это маленькая добрая фея с отвратительным характером, которая нарочно превратилась в тряпичную куклу. Ездить верхом на носороге! Ведь если об этом написать в книжке, не поверят, скажут — выдумка…
— А кукурузник-то, сеньора, глядите, будто пастух какой, тянет быка, и все тут…
— Это не бык, Настасия, это но-со-рог, — поправила донна Бента.
— По мне, так он бык, сеньора, — твердо возразила негритянка. — Я такое название никогда не скажу, даже неудобно как-то. Я уж стара, чтобы новые слова-то учить, иностранные… А как едут-то, смотрите, чудеса, да и только…
— Да-а… — протянула донна Бента. И обе старушки сокрушенно закачали головами.
Однажды Носишка крикнула из своего окна:
— Эмилия, я хочу перестать бояться и тоже поехать верхом. А?
— Так давай, чудачка! Киндим такой смирный! В «Жизни животных» сказано неправильно… Видишь, как я его гоняю в хвост и в голову…
— Да, тебе хорошо, ты из тряпок, а я-то из мяса.
— Так это ж только изнутри, а снаружи ты тоже из тряпок. Представь себе, что ты вся из той же материи, как твое платье, и выходи к нам. И скажи Педриньо, чтоб шел. Киндим уже про вас спрашивал: обижается, почему боитесь.
Носишка и Педриньо переглянулись: им страстно хотелось принять это предложение.
— Пойдем? — спросила Носишка нерешительно.
— Пойдем! — отважно отозвался Педриньо. Не прошло и нескольких минут, как оба уже вскарабкались на спину носорогу и уселись сравнительно удобно.
— Теперь не хватает только Рабико! — вскричала Эмилия и принялась громко звать: — Рабико, Рабико, иди к нам, не будь свиньей в самом деле!…
Но Рабико отсиживался за муравейником, метрах в двенадцати от них, не меньше. Вот еще, идти к ним! Этого только не хватало! Ему и из-за муравейника все превосходно видно… «Эта вся наука не для меня. Я родился, чтоб есть, и интересуюсь только едой», — думал он про себя.
Теперь дети целыми днями проводили в играх со своим носорогом. Гуляли, и не просто гуляли, а выдумали кое-что новое, а именно: запрягали его в тележку, ту самую, которую плотник подарил Педриньо. И вот носорог вез тележку, а в тележке сидел один пассажир, потому что больше не помещалось. Иногда Носишка, иногда Педриньо. Эмилия — никогда, она всегда ехала верхом на носу Киндима, позади рога. Это было ее место, и она его никому не уступала.
Как— то раз тетушка Настасия не утерпела и вышла во двор поглядеть поближе, как детвора «озорничает с быком этим». Вышла, обернулась, а донна Бента тоже идет -тоже, видно, не стерпела. Дети встретили старушек бурными криками.
— Вот это культура! — вскричал Педриньо. — Да здравствует бабушка! Да здравствует тетушка Настасия!
И, обратившись к донне Бенте, добавил:
— Бабушка, твоя очередь кататься в тележке…
Донна Бента хотела рассердиться и ответить, что уважаемому человеку ее лет… что это может наложить пятно на ее репутацию до конца жизни… что… Нет, искушение было слишком сильно: добрейшая сеньора подобрала подол своей длинной юбки и, стараясь не глядеть на тетушку Настасию (смеяться будет…), влезла в тележку.
— Ура! Да здравствует бабушка! — радостно грянули дети со своей вышки на спине носорога. — Гони, Эмилия, тяни, Кукурузо!
Эмилия щелкнула своим кнутиком, а граф потянул за веревку, привязанную к уху Киндима. Проехали до калитки и обратно четыре раза. До чего жаль, что не было киноаппарата! Какой фильм можно бы заснять! Все, кто проходил мимо по улице, останавливались поглядеть. Даже черепаха, спешившая куда-то по своим делам, долго сидела у калитки и качала головой.
И вдруг все удовольствие было испорчено. На повороте дороги показались какие-то два всадника. Они явно направлялись к Домику Желтого Дятла. Донна Бента спешно выскочила из тележки и побежала на веранду.
Всадники остановились у калитки и попросили разрешения въехать. Въехали. Соскочили с коней. Направились к веранде. Сказали:
— Мы хотим говорить с хозяйкой дома.
Донна Бента вышла вперед:
— Я хозяйка дома. Что вы желаете, уважаемые сеньоры?
Один из приезжих был американец. Другой бразилец. Он и заговорил.
— Дорогая сеньора, — сказал он, — разрешите представить вам мистера Брауна, директора цирка, выступающего сейчас в Рио-деЖанейро. Мистер Браун — владелец носорога, сбежавшего несколько месяцев назад. После долгих поисков он открыл, что животное находится здесь, и приехал забрать его. Я адвокат мистера Брауна.
Носорог узнал мистера Брауна и стоял скучный, повесив нос и рог; играть ему уже не хотелось.
— Ты чего, Киндим? — шепнула ему Эмилия.
— Этот белобрысый — мой хозяин, — отвечало бедное толстокожее, -он приехал за мной. А мне тут лучше гораздо нравится, чем в цирке…
Эмилия вся задрожала от гнева и бросила испепеляющий взгляд на непрошенных гостей. Несколько секунд подумала и сказала своему другу:
— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Эти пираты вытряхнутся отсюда еще быстрей, чем «охотники».
Сказала и, спрыгнув на землю, поспешила на веранду, где спряталась за стул, чтоб не пропустить ничего из разговора гостей с хозяйкой.
— Ну что я вам могу ответить? — говорила донна Бента. — Если животное ваше, то вы можете его забрать, хотя, по правде говоря, оно здесь прижилось и ни капли нам не мешало…
— Ладно, — сказал американец. — Я его заберу.
Слыша такие слова, Эмилия уж не могла сдержаться. Выскочила изза своего стула, встала перед американцем подбоченившись и отчеканила:
— Так не вый-дет, мой до-ро-гой се-ньор! Мало сказать, что носорог ваш. Надо доказать, что носорог ваш! Ясно?
Американец был потрясен чудом, открывшимся его глазам: кукла говорит, да так дерзко еще говорит, а?!
— Кто эта сеньорритта? — спросил он донну Бенту.
— Так это же Эмилия, маркиза де Рабико, вы что ж, никогда о ней не слыхали? Это она нашла носорога в бамбуковых зарослях. Она его и приручила и вот теперь целыми днями с ним играет.
Американец все больше удивлялся. Хотя он немало стран объездил со своим цирком, но никогда не видал ничего подобного. Он открыл рот, хотел что-то сказать и подавился. С этого момента он уж рта не раскрывал и дальнейшие переговоры вел его адвокат.
— Да, да, моя маленькая маркиза, — сказал этот последний, — носорог принадлежит моему другу мистеру Брауну, который и приехал за ним. Вижу, что все здесь привыкли к этому толстокожему зверю. Очень сожалею, что придется огорчить вас и увезти его, — он должен выступать в цирке.
Эмилия гордо выпрямилась.
— Давайте по частям, — сказала она. — Прежде всего я требую, чтобы вы, сеньор адвокат, доказали мне, что сеньор Браун действительно хозяин данного носорога. Я требую доказательств, вы меня понимаете? Я не ношу на пальце перстень, являющийся знаком адвокатской профессии, как некоторые, но нахожу, что во всякой тяжбе самое важное — доказательства.
Адвокат чуть не лишился дара слова, как раньше директор: куколка рассуждала, как самый опытный сутяга.
— Все кругом знают, что носорог принадлежит мистеру Брауну, — сказал он. — В газетах было напечатано сообщение о том, что он сбежал и что отряд полиции под началом секретного агента Х-В2 разыскивал его по всей Бразилии. Это общеизвестный факт.
— Прекрасно, — отвечала Эмилия. — Я не отрицаю, что этот белобрысый…
— Эмилия! — строго остановила ее донна Бента. — Осторожнее в выражениях!
— … является хозяином носорога. Но я хочу, чтоб вы мне доказали, что ему принадлежит именно этот носорог. Как докажете?
Адвокат принужденно засмеялся:
— Это очень легко доказать, куколка. Носороги не водятся в Бразилии. Мистер Браун первый привез в Бразилию носорога. Этот носорог убежал, и сразу же в ваших местах объявился носорог. Значит, этот носорог и есть тот, которого привез мистер Браун.
— Это не доказательство, а черт знает что, — ответствовала Эмилия. — Я требую настоящего доказательства; ну назовите какую-нибудь примету, родимое пятно какое-нибудь.
— Примета — рог на носу, — сказал адвокат, подмигнув директору, словно Эмилия не знала, что у всех носорогов рог на носу!
Эмилия не отвечала. Если ее считают за дуру… Сказала только:
— Ждите.
Адвокат стал ждать, продолжая улыбаться, уверенный, что победил ее своим аргументом. Ждал и обменивался хитрыми взглядами с директором.
Эмилия пошла в комнату Педриньо, открыла ящик его стола, взяла немного порошка пирлимпимпим и принесла на блюдечке на веранду.
— Разрешим спор по-другому, — сказала она адвокату. — Вот здесь у меня табак, я его разделю на две порции. Вы, сеньор, возьмете понюшку, а этот белобрысый…
— Эмилия! — снова остановила ее донна Бента.
— …возьмет другую. Если ни один из вас не чихнет, значит, носорог и верно ваш.
Адвоката и директора очень рассмешило это предложение, и они решили взять понюшку «табаку», уверенные, что не чихнут. Как может подействовать такая крошечная горсточка на двух огромных мужчин, заядлых курильщиков? Они взяли свой табак, улыбаясь, потянули носом, и — фью-у-у-ин! — никто никогда так и не узнал, куда они девались! Растаяли в воздухе…
Победа Эмилии была встречена бурными аплодисментами и восторженными криками. Даже носорог выразил громким ревом свое полное одобрение по поводу счастливой развязки.
Донна Бента облегченно вздохнула и вернулась во двор. Она хотела продолжить свою прерванную прогулку в тележке. Но не могла: тетушка Настасия уже расселась там со всеми удобствами.
— Потерпите, — говорила добрая негритянка, — теперь мой черед. Кухарка тоже человек, сеньора…
|
