Жизнь поросенка незавидная… Играет себе на лужке, веселый, круглый, как шарик. Донна Бента посмотрит и скажет: — Настасия, наша соседка Додока будет сегодня с нами обедать. Я думаю, вон тот подойдет! — и укажет на беднягу. Негритянка придет с кормушкой: — Хрюшки! Хрюшки! Тс-тс-тс! Глупышки посмотрят, прибегут — и ну чавкать.

 Тут она как раз наклонится — и цап за ногу «вон того»… Но вы думаете, все семеро братьев так и попали в печку? Ошибаетесь: один остался… Ну, кто вы думаете?… Вы угадали. Рабико! Он уцелел, потому что считался Носишкиным другом, она с ним играла, когда он был еще совсем маленький. — Ты не волнуйся, «она» тебя не тронет, — сказала однажды Носишка своему другу, подразумевая под «ней» тетушку Настасию. И сказала раз навсегда. 

С тех пор Рабико перестал обращать внимание на ворчливые угрозы тетушки Настасий: «Зажарю вот тебя, если будешь тут мешаться под ногами», и разгуливал по всему саду с нахальным видом.

 Он подходил даже прямо к двери кухни и рылся в отбросах под самым носом у тетушки Настасий, наедаясь разными вкусными вещами до того, что живот у него становился круглый, как мячик, и он засыпал на солнышке так сладко, как умеют спать только свиньи — хру-у! 

Во сне он по большей части ничего не видел, а изредка видел Эмилию в новом красном платье.