В некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик со старухою; детей у них не было. Говорит раз старик: "Старуха, поди купи репку - за обедом съедим". Старуха пошла, купила две репки; одну кое-как изгрызли, а другую в печь положили, чтобы распарилась. Погодя немного слышат - что-то в печи кричит: "Бабушка, откутай; тут жарко!" Старуха открыла заслонку, а в печи лежит живая девочка. "Что там такое?" - спрашивает старик. "Ах, старик! Господь дал нам девочку". И старик и старуха крепко обрадовались и назвали эту девочку Репкою. Вот Репка росла, росла и выросла большая. В одно время приходят деревенские девки и просят: "Бабушка, отпусти с нами Репку в лес за ягодами". - "Не пущу, к...ны дети! Вы ее в лесу покинете". - "Нет, бабушка, ни за' что не кинем". Старуха отпустила Репку. Собрались девки, пошли за ягодами и зашли в такой дремучий лес, что зги не видать. Глядь - стоит в лесу избушка, вошли в избушку, а там на столбе медведь сидит. "Здравствуйте, красные девицы! - сказал медведь. - Я вас давно жду". Посадил их за стол, наклал им каши и говорит: "Кушайте, хорошие-пригожие! Которая есть не будет, тоё замуж возьму". Все девки кашу едят, одна Репка не ест. Медведь отпустил девок домой, а Репку у себя оставил; притащил сани, прицепил к потолку, лег в эти сани и заставил себя качать. Репка стала качать, стала приговаривать: "Бай-бай, старый хрен!" - "Не так! - говорит медведь. - Сказывай: бай-бай, милый друг!" Нечего делать, стала качать да приговаривать: "Бай-бай, милый друг!" Вот так-то прожил медведь с нею близко года; Репка забрюхатела и думает: как бы выискать случай да уйти домой. Раз медведь пошел на добычу, а ее в избушке оставил и заклал дверь дубовыми пнями. Репка давай выдираться, силилась- силилась, кое-как выдралась и убежала домой. Старик со старухой обрадовались, что она нашлась: живут они месяц, другой и третий; а на четвертый Репка родила сына - половина человечья, половина медвежья; окрестили его и дали имя Ивашко- Медведко. Зачал Ивашко расти не по годам, а по часам; что час, то на вершок выше подается, словно кто его в гору[[1 - Т.е. вверх.]] тащит. Стукнуло ему пятнадцать лет, стал он ходить с ребятами на игры и шутить шутки нехорошие: кого ухватит за руку - рука прочь, кого за голову - голова прочь. Пришли мужики жаловаться, говорят старику: "Как хочешь, земляк, а чтобы сына твоего здесь не было! Нам для его удали не погубить своих деток!" Старик запечалился-закручинился. "Что ты, дедушка, так невесел? - спрашивает Ивашко- Медведко. - Али кто тебя обездолил?" Старик трудно вздохнул: "Ах, внучек! Один ты у меня был кормилец, и то велят тебя из села выслать". - "Ну что ж, дедушка! Это еще не беда; а вот беда, что нет у меня обороны. Поди-ка, сделай мне железную дубинку в двадцать пять пуд". Старик пошел и сделал ему двадцатипятипудовую дубинку. Ивашко простился с дедом, с бабою, взял свою дубинку и пошел куда глаза глядят. Идет путем-дорогою, пришел к реке шириной в три версты; на берегу стоит человек, спер реку ртом, рыбу ловит усо'м, на языке варит да кушает. "Здравствуй, Усыня- богатырь!" - "Здравствуй, Ивашко-Медведко! Куда идешь?" - "Сам не ведаю: иду куда глаза глядят". - "Возьми и меня с собой". - "Пойдем, брат! Я товарищу рад". Пошли двое и увидали богатыря - захватил тот богатырь целую гору, понес в лог и верстает дорогу. Ивашко удивился: "Вот чудо так чудо! Уж больно силен ты, Горынюшка!" - "Ох, братцы, какая во мне сила? Вот есть на белом свете Ивашко- Медведко, так у того и впрямь сила великая!" - "Да ведь это я!" - "Куда ж ты идешь?" - "А куда глаза глядят". - "Возьми и меня с собой". - "Ну, пойдем; я товарищам рад". Пошли трое и увидели чудо - богатырь дубье верстает: который дуб высок, тот в землю пихает, а который низок, из земли тянет. Удивился Ивашко: "Что за сила, за могута великая!" - "Ох, братцы, какая во мне сила? Вот есть на белом свете Ивашко-Медведко, так тот и впрямь силен!" - "Да ведь это я!" - "Куда же тебя бог несет?" - "Сам не знаю, Дубынюшка! Иду куда глаза глядят". - "Возьми и меня с собой". - "Пойдем; я товарищам рад". Стало их четверо. Пошли они путем-дорогою, долго ли, коротко ли - зашли в темный, дремучий лес; в том лесу стоит малая избушка на курячьей ножке и все повертывается. Говорит Ивашко: "Избушка, избушка! Стань к лесу задом, а к нам передом". Избушка поворотилась к ним передом, двери сами растворилися, окна открылися; богатыри в избушку - нет никого, а на дворе и гусей, и уток, и индеек - всего вдоволь! "Ну, братцы, - говорит Ивашко-Медведко - всем нам сидеть дома не годится; давайте кинем жеребей: кому дома оставаться, а кому на охоту идти". Кинули жеребей: пал он на Усыню-богатыря. Названые братья его на охоту ушли, а он настряпал-наварил, чего только душа захотела, вымыл голову, сел под окошечко и начал гребешком кудри расчесывать. Вдруг закутилося-замутилося, в глаза зелень выступила - становится земля пупом, из-под земли камень выходит, из-под камня баба-яга костяная нога, ж... жиленая, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет, сзади собачка побрехивает. "Тут мне попить-поесть у Усыни-богатыря!" - "Милости прошу, баба-яга костяная нога!" Посадил ее за стол, подал часточку[[2 - Часть, кусок (Ред.).]], она съела. Подал другую, она собачке отдала: "Так-то ты меня потчуешь!" Схватила толкач, начала бить Усынюшку; била-била, под лавку забила, со спины ремень вырезала, поела все дочиста и уехала. Усыня очнулся, повязал голову платочком, сидит да охает. Приходит Ивашко-Медведко с братьями: "Ну-ка, Усынюшка, дай нам пообедать, что ты настряпал". - "Ах, братцы, ничего не варил, не жарил: так угорел, что насилу избу прокурил". На другой день остался дома Горыня-богатырь; наварил-настряпал вымыл голову, сел под окошечком и начал гребнем кудри расчесывать. Вдруг закутилося-замутилося, в глаза зелень выступила - становится земля пупом, из-под земли камень, из-под камня баба-яга костяная нога, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет, сзади собачка побрехивает. "Тут мне попить-погулять у Горынюшки!" - "Милости прошу, баба-яга костяная нога!" Она села, Горыня подал ей часточку - баба-яга съела; подал другую - собачке отдала: "Так-то ты меня потчуешь!" Схватила железный толкач, била его, била, под лавку забила, со спины ремень вырезала, поела все до последней крошки и уехала. Горыня опомнился, повязал голову и, ходя, охает. Воротился Ивашко-Медведко с братьями: "Ну-ка, Горынюшка, что ты нам на обед сготовил?" - "Ах, братцы, ничего не варил: печь угарная, дрова сырые, насилу прокурил". На третий день остался дома Дубыня-богатырь; настряпал-наварил, вымыл голову, сел под окошечком и начал кудри расчесывать. Вдруг закутилося-замутилося, в глаза зелень выступила - становится земля пупом, из-под земли камень, из-под камня баба-яга костяная нога, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет, сзади собачка побрехивает. "Тут мне попить-погулять у Дубынюшки!" - "Милости прошу, баба-яга костяная нога!" Баба-яга села, часточку ей подал - она съела; другую подал - собачке бросила: "Так-то ты меня потчуешь!" Ухватила толкач, била его, била, под лавку забила, со спины ремень вырезала, поела все и уехала. Дубыня очнулся, повязал голову и, ходя, охает. Воротился Ивашко: "Ну-ка, Дубынюшка, давай нам обедать". - "Ничего не варил, братцы, так угорел, что насилу избу прокурил". На четвертый день дошла очередь до Ивашки; остался он дома, наварил-настряпал, вымыл голову, сел под окошечком и начал гребнем кудри расчесывать. Вдруг закутилося-замутилося - становится земля пупом, из-под земли камень, из-под камня баба-яга костяная нога, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет; сзади собачка побрехивает. "Тут мне попить-погулять у Ивашки- Медведка!" - "Милости прошу, баба-яга костяная нога!" Посадил ее, часточку подал - она съела; другую подал - она сучке бросила: "Так-то ты меня потчуешь!" Схватила толкач и стала его осаживать; Ивашко осердился, вырвал у бабы-яги толкач и давай ее бить изо всей мочи, бил-бил, до полусмерти избил, вырезал со спины три ремня, взял засадил в чулан и запер. Приходят товарищи: "Давай, Ивашко, обедать!" - "Извольте, други, садитесь". Они сели, а Ивашко стал подавать: всего много настряпано. Богатыри едят, дивуются да промеж себя разговаривают: "Знать, у него не была баба-яга!" После обеда Ивашко- Медведко истопил баню, и пошли они париться. Вот Усыня с Дубынею да с Горынею моются и всё норовят стать к Ивашке передом. Говорит им Ивашко: "Что вы, братцы, от меня свои спины прячете?" Нечего делать богатырям, признались, как приходила к ним баба-яга да у всех по ремню вырезала. "Так вот от чего угорели вы!" - сказал Ивашко, сбегал в чулан, отнял у бабы-яги те ремни, приложил к ихним спинам, и тотчас все зажило. После того взял Ивашко-Медведко бабу-ягу, привязал веревкой за ногу и повесил на воротах: "Ну, братцы, заряжайте ружья да давайте в цель стрелять: кто перешибет веревку пулею - молодец будет!" Первый выстрелил Усыня - промахнулся, второй выстрелил Горыня - мимо дал, третий Дубыня - чуть- чуть зацепил, а Ивашко выстрелил - перешиб веревку; баба-яга упала наземь, вскочила и побежала к камню, приподняла камень и ушла под землю. Богатыри бросились вдогонку; тот попробует, другой попробует - не могут поднять камня, а Ивашко подбежал, как ударит ногою - камень отвалился, и открылась норка. "Кто, братцы, туда полезет?" Никто не хочет. "Ну, - говорит Ивашко- Медведко, - видно, мне лезть приходится!" Принес столб, уставил на краю пропасти, на столбе повесил колокол и прицепил к нему один конец веревки, а за другой конец сам взялся. "Теперь опускайте меня, а как ударю в колокол - назад тащите". Богатыри стали спускать его в нору; Ивашко видит, что веревка вся, а до дна еще не хватает; вынул из кармана три больших ремня, что вырезал у бабы-яги, привязал их к веревке и опустился на тот свет. Увидал дорожку торную и пошел по ней, шел-шел - стоит дворец, во дворце сидят три де'вицы, три красавицы, и говорят ему: "Ах, добрый мо'лодец, зачем сюда зашел? Ведь наша мать - баба-яга; она тебя съест!" - "Да где она?" - "Она теперь спит, а в головах у ней меч-кладенец лежит; ты меча не трогай, а коли дотронешься - она в ту ж минуту проснется да на тебя накинется. А вот лучше возьми два золотых яблочка на серебряном блюдечке, разбуди ягу-бабу потихонечку, поднеси ей яблочки и проси отведать ласково; она поднимет свою голову, разинет пасть и как только станет есть яблочко - ты выхвати меч-кладенец и сруби ей голову за один раз, а в другой не руби; если ударишь в другой раз - она тотчас оживет и предаст тебя злой смерти". Ивашко так и сделал, отсек бабе-яге голову, забрал красных де'виц и повел к норе; привязал старшую сестру к веревке, ударил в колокол и крикнул: "Вот тебе, Усыня, жена!" Богатыри ее вытащили и опустили веревку на низ; Ивашко привязал другую сестру: "Вот тебе, Горыня, жена!" И ту вытащили. Привязал меньшую сестру и крикнул: "А это моя жена!" Дубыня рассердился, и как скоро потащили Ивашку-Медведка, он взял палицу и разрубил веревку надвое. Ивашко упал и больно зашибся; очнулся добрый мо'лодец и не знает, как ему быть; день, другой и третий сидит не евши, не пивши, отощал с голоду и думает: "Пойду- ка, поищу в кладовых у бабы-яги, нет ли чего перекусить". Пошел по кладовым, наелся-напился и напал на подземный ход; шел-шел и выбрался на белый свет. Идет чистым полем и видит - красная де'вица скотину пасет; подошел к ней поближе и узнал свою невесту, "Что, умница, делаешь?" - "Скотину пасу; сестры мои за богатырей замуж идут, а я не хочу идти за Дубынюшку, так он и приставил меня за коровами ходить". Вечером красная де'вица погнала стадо домой; а Ивашко-Медведко за нею идет. Пришел в избу; Усыня, Горыня и Дубыня богатыри сидят за столом да гуляют. Говорит им Ивашко: "Добрые люди! Поднесите мне хоть одну рюмочку". Поднесли ему рюмку зелена вина; он выпил и другую запросил; дали ему другую, выпил и запросил третью, а как выпил третью - распалилось в нем богатырское сердце: выхватил он боевую палицу, убил всех трех богатырей и выбросил их тела в чистое поле лютым зверям на съедение. После того взял свою нареченную невесту, воротился к старику и к старухе и сыграл веселую свадьбу; много тут было выпито, много было съедено. И я на свадьбе был, мед-вино пил, по усам текло, во рту сухо было'; дали мне пива корец[[3 - Ковш (Ред.).]], моей сказке конец.
|